Счастье на кончике носа - Майя Чи Страница 5

— Мой маленький белокурый ангелочек, — с нежностью в сердце прошептала, глядя на неё, и направилась к двери.

Стоило мне её открыть, как Женя тут же переступил порог, чем вызвал у меня раздражение. Это был не его дом, где он мог себя чувствовать полноправным хозяином.

— Ты чего так долго не открывала? — тонкие брови свелись на переносице. Там же залегла от недовольства глубокая морщина.

— Мы спали. Машку пока будить не стану. Вчера сидели допоздна, — заявила ему упрямо и сложила руки на груди.

— Чего это допоздна? С кем?

— Не твоё дело, — закрыла я тему, видя в нём ничем необоснованную ревность. Неужели он думает, что сейчас меня этим подкупит? Разве я похожа на дуру, которая поведется на дешевый трюк? Жене не было совершенно никакого дела до меня, пока ему не дали пинок под зад.

— Может угостишь чаем? Я голоден, — неожиданно выдал он, и растянул губы в улыбке.

— Я угощаю только тех, кого считаю близкими людьми. Ты, к счастью, в этот круг не входишь.

— И что? Мне теперь в подъезде ждать? — повысил голос мой муж, но тут же замолчал, потому как мое злобное шипение его удивило.

— Ребёнок спит. Не ори. Пройди в кухню, и чтобы ни одного пика не было слышно!

— Какой же грозной ты стала, — с победной усмешкой прошептал он, и стал разуваться, поглядывая на меня всё время. Словно получал удовольствие от моей внезапной храбрости. Но этот взгляд сейчас рождал только чувство отвращения. Та теплота, что пробуждалась во мне по вине любимого мужчины, превратилась в лед им же. Поэтому его старания, подкаты и просьбы вспыхивали гневом на короткое мгновение и тут же сменялись равнодушием.

Я не стала продолжать с ним дискуссию. Тихо прошла в кухню, прикрывая за собой дверь, и поставила чайник. Доставая чашку, одним глазком взглянула на настенные часы, показывавшие восемь. Отоспалась, называется.

Женя тем временем вошёл в помещение и начал разглядывать его. Здесь он был впервые. Дальше прихожей я его ни разу не пускала. Не хотелось видеть издевку в глазах мужа. Либо слушать жалкие аргументы по поводу жилищных условий и удобства для Маши. Ребенку абсолютно плевать, где ей жить. Лишь бы рядом были родители и парочка любимых игрушек. Хотя здесь, возможно, я лгала самой себе, чтобы как-то оправдать собственную несостоятельность.

— Не айс у вас тут, — Женя присел на табуретку, продолжая изучать каждый закуток.

— Как есть. Мне выбирать было толком не из ничего, — поставила перед ним чашку чая и пододвинула корзинку со сладостями. А сама занялась мытьём посуды.

— У тебя есть выбор, но ты упряма.

— У меня есть достоинство, которое ты попытался раздавить, но я упряма.

— Не начинай, а! — с раздражением в голосе произнёс он, заставляя перекрыть воду, льющуюся из крана, и обернуться.

— Ты сам выбрал такой путь. Что теперь от меня хочешь? Прощения? Ну, получишь, а дальше? Думаешь, мне так приятно будет ложиться с тобой в постель? По-твоему, я по щелчку пальцев забуду об измене и начну ублажать тебя, как раньше? — во мне разрасталась злость, а его виноватый вид еще больше её распалял.

— Лиза…

— А ты представь себя на моем месте! Что бы ты сделал? Обозвал бы шлюхой и с радостью выгнал за порог, ведь так? Только с тебя взятки гладки?!

— Не кричи, ребенок спит, — внезапно одернул он меня.

— Скажи спасибо, что я только кричу, Жень. Допивай свой чай. Пойду подготовлю Машу. Можешь гулять с ней до вечера, потому как в следующее воскресение будем в гостях.

Он хотел ещё что-то сказать, но я вышла из кухни. Только в комнату не вошла. Так и осталась стоять в маленьком коридорчике длиной в полтора метра. Здесь, куда не повернись, всюду натыкалась на стены. Они словно напоминали мне о том, что творится в душе, но в то же время я понимала — лучше уж они, чем снова в дом. Единственная нить, которая теперь могла нас связывать с Женей, это дочь. В остальном назад дороги нет. Только вперед. И чем тверже буду стоять на своём, не поддаваясь его издевательским уговорам, тем спокойнее я всё преодолею.

Машка, вопреки моему скверному настроение, выглядела радостной и счастливой. Она всегда любила отца, ведь, как ни странно, он проводил с ней время. По вечерам, в выходные Женя нянчился и бесконечно баловал свою дочь. Оттого мне всё страньше казалось его поведение. Словно при виде Ани, у него помутнелся разум. Вот только жалость пускать в сердце мне ещё не хватало! Ни за что!

Я проводила их спустя пол часа, а сама занялась домашними делами. Раньше я весь день крутилась как белка в колесе. Теперь в пределах одной комнаты, маленькой кухни и ещё меньшей ванной комнаты работа заканчивалась быстро. Будь я лентяйкой, то вероятно только радовалась бы подобному. Однако к обеду без дочери мне стало скучно.

После того, как я ушла от Жени, то попыталась кое-где устроиться работать по специальности, но кому нужна сотрудница, которая через семь месяцев родит, если не ещё раньше? Поэтому весь остаток дня я провела в составлении своего портфолио на различных сайтах. Были ведь учреждения, которым требовался временный бухгалтер, приходящий раз в месяц и делающий расчёты. Подобные условия меня бы устроили, тем более, что с каждой неделей живот рос и вскоре ежедневные походы на работу стали бы рутиной.

В седьмом часу вернулись Женя с Машей. Ребенок начал упрашивать его остаться, но под моим недовольным взглядом, он ретировался. Дочка сильно расстроилась, а потом начала в красках рассказывать, как они гуляли с папой, были в торговом центре на горках и познакомились с хорошей девочкой Лилей.

— Она такая красивая! — продолжала восторгаться Машуня уже за столом. — как и её мама. У тети Валерии длинные белые волосы. Вот до сюдова, — дочка встала на стуле, повернулась спиной и положила свою ладошку на уровень копчика.

— У мамы тоже такие в восемнадцать лет были, но я остригла.

— А почему? — удивилась она, сложив губы в трубочку.

— Мешали. Ты когда была совсем маленькой, тянула их и делала мне больно.

— Больно? — дочка застыла, а затем кинулась ко мне. — Мама прости, я не хотела делать тебе больно.

— Я знаю, солнышко, — ухватила я её ласково за подбородок, а затем, заглянув в глаза, поцеловала в носик. — Какая же ты у меня красивая растёшь.

— А у меня тоже будут длинные белые волосы?

— Твои кудри станут в сто раз краше, чем у той тёти. Потому что это ты. А всё, что связано с тобой — прекрасно.

Она довольно улыбнулась, чувствуя себя тебе маленькой принцессой и снова села за стол. Теперь моя дочь с упоением поедала ужин, мечтательно закатывая глаза, где она красивая и взрослая выходит замуж за принца Дени. Эта семейка видимо мёдом помазана… Мало того, что муж увязался за этой бабой, так ещё и дочь очаровалась его братом. Хотя, в отличие от Ани, Дени имел хотя бы каплю человечности и тактичности. Он не стал лезть в чужие отношения, не стал подстрекать Наташу забыть о Степане. А просто отступил.