Признание в любви - Патриция Хэган Страница 48

Проснувшись, Джеси почувствовала все то же смятение в душе. Люк лег спать по другую сторону кустов, и, пройдя через них, она увидела, что он уже встал и седлает лошадь. На нем опять были армейские брюки и сапоги. При воспоминании о том, что произошло вчера, ее охватило жаром. Только бы не покраснеть!

— Мы куда-то едем? — спросила она.

Люк коротко кивнул. Он не спал всю ночь, проклиная себя за то, что поддался соблазну. Его злило сознание, что он всерьез увлекся Джеси. Она стала так много для него значить! И не только потому, что подарила ему огромное наслаждение. Она прокралась ему в сердце, и он понапрасну пытался от нее освободиться. Все было совсем не так, как с Амелией. Он уже понял, что к Амелии он испытывал чисто плотскую страсть, тогда как с Джеси все было совсем иначе. И это его пугало.

К рассвету он принял решение: надо отправить ее в Джорджию к человеку, который хочет на ней жениться.

— Собирайтесь, — сказал он. — Пора уезжать.

Джеси удивил его мрачный тон. Но она была так рада, что они наконец уезжают, что не стала об этом задумываться. Наверное, он, так же, как и она, хочет забыть вчерашнее. Скоро они расстанутся и больше никогда друг друга не увидят. Так будет лучше, уверяла она свое тоскливо сжавшееся сердце.

Они выехали по холодку. Джеси с наслаждением вдыхала свежий утренний воздух.

— Дома у меня это самое любимое время года, — заговорила она, стараясь ослабить напряжение. — Каштаны, дубы, тополя, эвкалипты — все сверкает золотом на фоне синего неба, и это золото каплет на землю. И так много всего вкусного! — При этих словах ее желудок сердито заурчал. — Яблоки, тыквы, малина. Моя… моя тетка, — поправилась Джеси — она никак не могла отвыкнуть называть Виолетту мамой, — варила яблочное повидло в большом котле над костром, запах был незабываемый! Мелонга тоже научил меня готовить разные блюда, например суп из сушеной кукурузы.

— А нож бросать вас тоже Мелонга научил?

— Да. Чтобы я могла защитить себя.

— Я бы никогда не отдал вам нож, если бы знал, что вы умеете с ним обращаться, как воин-индеец. Он хорошо вас выучил. Скажите, когда вы вернетесь домой, вы будете заниматься врачеванием?

Джеси радовалась возможности поговорить, потому что, когда они замолкали, в воздухе повисало напряжение. Интересно, он тоже вспоминает прекрасную прошлую ночь?

— Нет. У жены плантатора много обязанностей. Она должна заниматься домом и слугами. У Майкла очень большой дом и масса слуг. Надо принимать гостей. Возможно, он выставит свою кандидатуру на какой-нибудь пост, и тогда…

— Он меня не интересует, — вдруг резко оборвал ее Люк. Потом спросил с презрением в голосе: — Эти слуги — они ведь на самом деле рабы?

— В семье Блейков негров никогда не называют рабами, — стала оправдываться Джеси. — И с ними хорошо обращаются.

— А они могут уйти от Блейков, если захотят?

— Нет, не думаю, — с запинкой сказала Джеси, затем торопливо добавила: — Но куда им идти? Как еще они будут зарабатывать на пищу, одежду, жилье? Блейки заботятся о них. Так было испокон веку.

— Все равно они рабы, и это несправедливо. Или вы не согласны? Вы считаете, что это хорошо — удерживать людей против их воли?

— Нет, не считаю.

— Но готовы выйти замуж за человека, который это делает.

Джеси минуту помолчала. Потом заговорила, старательно подбирая слова. Надо, чтобы он понял.

— А что он может поделать? У него тысячи акров земли, и ему не по карману нанимать батраков, чтобы обрабатывать эту землю. А плантация досталась ему по наследству — так же, как и работники, которых купил его дед.

— Все равно это несправедливо. Человек должен быть свободным. За это и сражается мой народ — за свободу и за землю, которая принадлежит ему по праву. А белые хотят ее у нас отнять. И наверное, не прочь превратить и нас в рабов.

Джеси вспылила:

— Какое у вас-то право наводить на нас критику. Позвольте вам напомнить, что если моя мать жива, то ее уже восемнадцать лет держит в рабстве ваше племя.

— Она вовсе не… — Люк осекся. Он чуть не сказал, что Солнечная Звезда вовсе не рабыня, что ее чтут и как вдову вождя, и как врачевательницу. Черт, надо избавляться от этой женщины: она не только постоянно вызывает в нем вожделение, но к тому же совсем заморочила ему голову. Того и гляди он нечаянно проговорится.

Джеси пристально смотрела на него.

— Она вовсе не что? — тихо спросила она. — Мне кажется, что вы все-таки что-то знаете о моей матери.

— Я не имел в виду вашу мать, — солгал Люк. — Я говорил о женщине с желтыми волосами. Она вышла замуж за вождя и полюбила его парод. И индейцы полюбили ее. Она вполне счастлива.

— Что ж, если она полюбила вождя, я могу это понять, — неохотно признала Джеси.

— Можете?

— Конечно. Я считаю, что, когда полюбишь, все остальное не важно.

— И вы испытываете такие чувства к человеку, за которого собираетесь выйти замуж?

Люку хотелось откусить себе язык. Ну чего ради он допытывается? Нет, надо поскорее с ней расстаться. Иначе, пожалуй, сваляешь дурака, нечаянно проговоришься, и у нее возникнут серьезные подозрения, будто он что-то скрывает о ее матери. А этого допустить нельзя. Пусть возвращается домой и не задумывается о том, что могла бы узнать, упорно доискиваясь правды.

И тут он заметил, что Джеси не ответила на его вопрос. Она следила за каким-то зверьком, бежавшим между скал. Нарочито меняя тему разговора, Джеси спросила, что это за зверек. Люк ухватился за возможность отвлечься от мучительных проблем и объяснил ей, что этих толстеньких рыжеватых зверьков здесь называют луговыми собачками.

— Когда они видят врага, они садятся на задние лапы столбиком и лают, как собачки, чтобы предостеречь других. Вообще-то их едят — нужно же какое-то разнообразие в пище. А наши мальчики учатся на них охотиться с луком и стрелами. Эти зверьки очень проворны и…

Люк внезапно натянул поводья и вскинул руку, давая Джеси сигнал остановиться.

Джеси, с интересом слушавшая про луговых собачек, проследила за его взглядом и потянулась за ножом, но Люк схватил ее за руку.

— Не надо, — сказал он. — Она нас не тронет.

Джеси, однако, не разделяла его оптимизма. Со скалы, угрожающе ворча, на них уставилась огромная кошка. Джеси казалось, что она вот-вот прыгнет.