Приключения новобрачных - Дженнифер Маккуистон Страница 47

– Ах да, совсем забыл! Ваш корсет у меня. Я его принес домой и там оставил. – Прочистив горло, Маккензи добавил: – Полагаю, я должен его вам вернуть.

При мысли о том, что ей предстояло надеть свой корсет после того, как пальцы Маккензи прикасались к этому столь интимному предмету туалета, Джорджетт сделалось не по себе. Разумеется, эти пальцы не могли не касаться ее тела в процессе раздевания, но почему-то эти его прикосновения не представлялись ей кощунственными.

– В этом нет необходимости, спасибо, – поспешила ответить она и, взглянув на оттопырившийся карман Джеймса, добавила: – Вам следовало бы носить кошелек во внутреннем кармане. В Лондоне никто бы не рискнул держать деньги в наружном, откуда их так легко украсть. Или вы сами можете его потерять. Стоит вам нагнуться, и он выпадет.

– Поскольку я никогда не бывал в Лондоне, придется поверить вам на слово, – проворчал Маккензи. Он даже не попытался скрыть досаду. – Выходит, вы не только не крали его, но еще и раздаете советы, как не стать жертвой карманников. Сожалею, что я обвинял вас в краже, – добавил он, сокрушенно покачав головой.

После всех испытаний последнего часа Джорджетт наконец полегчало.

– Вы могли бы возместить мне моральный ущерб, дав согласие на признание брака недействительным, – предложила она.

Мистер Маккензи приподнял бровь.

– Леди Торолд, мы не женаты, о чем я уже неоднократно вам говорил.

Поскольку оба они не имели отчетливых воспоминаний, касающихся бракосочетания, если таковое имело место, вопрос о том, женаты они или нет, с ее точки зрения, оставался открытым. Успокаивало лишь то, что он, похоже, не очень-то хотел связывать себя узами брака. По крайней мере с ней.

– Если я зову вас Джеймс, то вы зовите меня Джорджетт, – предложила она неожиданно. – Дело в том, что Элси видела, как нас сочетали браком. Даже хозяин гостиницы, каким бы он ни был, полагает, что мы с вами женаты.

Маккензи покачал головой:

– Нет-нет, теперь я вспомнил кое-что еще. Церемония действительно имела место, и это могло ввести в заблуждение некоторых зевак, но все это было лишь шутливым представлением – чтобы повеселить людей, собравшихся в трактире.

Джорджетт в недоумении заморгала.

– Что-то я вас не понимаю…

– Церемония была не настоящей, и потому вам не о чем беспокоиться.

– Это все какая-то бессмыслица. – Она нервно сжимала и разжимала кулаки. – Кому может прийти в голову идея изображать жениха и невесту и обмениваться клятвами?

– Тому, кто напился до чертей, – сказал Джеймс, имея в виду, конечно, себя. Вчера он хлебнул лишнего и сожалел об этом. Да, сожалел – и одновременно был рад произошедшему. К тому же было бы чертовски трудно не воспользоваться моментом и не взять то, что эта женщина так охотно и так щедро предлагала ему. Увы, все происходившее вчера сегодня вызывало у нее возмущение.

– В таких ситуациях мы зачастую совершаем необдуманные поступки, – миролюбиво заметил Джеймс.

Глаза Джорджетт вспыхнули праведным гневом. Пожалуй, если бы он имел глупость достать повестку, бумага занялась бы пламенем от этого взгляда.

– Я не пью спиртного! – заявила она и принялась нервно расхаживать по комнате. – И я не целуюсь с незнакомцами, не сажусь к ним на колени и не участвую в шутовских обрядах! Особенно в брачных обрядах!

Глядя сейчас на эту женщину, Джеймс очень ей сочувствовал. Она ничего не помнила, и, может быть, так для нее даже лучше. Неизвестно, что на нее вчера нашло, но иначе, чем наваждением, вчерашнее не объяснить. Что же до него, то, возможно, стены этой комнаты или присутствие главной участницы вчерашних событий существенно помогли освежить его память, и сейчас картина стала почти полной. Отсутствовали лишь некоторые эпизоды, но их было не так много. К примеру, из памяти выпал да так и не восстановился отрезок времени, прошедший с того момента, как они ушли из «Синего гусака», чтобы подняться сюда, в эту комнату. И, конечно, он так и не вспомнил, что сделал со своим конем. Но кое-какие существенные моменты он теперь помнил отчетливо. Кошелек с деньгами и матрас были в их числе, и, что самое важное, он наконец-то вспомнил, почему они сочетались браком.

– Мисс Далримпл сообщила вам, что я солиситор, после чего вы и оказались у меня на коленях. – Джорджетт уже не мелькала перед ним, как прежде: шаги ее замедлились, и она, посмотрев на него, кивнула, давая понять, что внимательно слушает. – Вы сказали, что кто-то пытается на вас жениться против вашей воли. Вы мне об этом прошептали на ухо и спросили, что я, как юрист, об этом думаю.

На сей раз Джорджетт остановилась.

– И ваш совет состоял в том, чтобы я вышла за вас?

Джеймс рассмеялся в ответ. Язык у нее и впрямь острый, но он заметил это еще вчера.

– Я объяснил вам, что самым разумным шагом для вас в этом случае будет брак с тем мужчиной, который сможет вас защитить. А вы ответили, что ни за что не желаете повторять печальный опыт замужества и в ближайшее время ни за кого замуж выходить не собираетесь.

Джеймсу слегка взгрустнулось при воспоминании об этой их дискуссии. Он помнил, как потемнели ее глаза, когда она описывала своего первого мужа, который явно был ублюдком. Тогда ее рассказ растрогал его, и сейчас он испытывал примерно такие же чувства.

Откашлявшись, Джеймс вновь заговорил:

– Так вот, я предложил просто показать вам, как легко выйти замуж за того, кого надо. Нельзя сказать, что мы с вами поступили мудро, устроив этот спектакль, но я был пьян, а вы так красивы… К тому же мэр города охотно согласился нам подыграть. Но выполнение процедуры еще не делает ее официальной. Необходимы еще и искренние намерения…

Она впилась в него взглядом.

– Вы доверяете своей памяти?

– Сейчас мне кажется, что я помню все довольно отчетливо. И у меня есть свидетельство из надежного источника… Свидетельство о том, что церемония не была официальной. Так заявил сам мэр, совершавший обряд.

Джорджетт облизала губы кончиком языка.

– Так мы не женаты? – спросила она неуверенно, но с надеждой в голосе.

– Да, не женаты. – Он кивнул. – Насколько я помню.

– Но мы… – На щеках ее выступили красные пятна. – Значит, ночью мы вступили в связь… без брака?

Да, связь была. Было то, что он бы с удовольствием повторил. Но Джеймс не хотел ее расстраивать – напротив, хотел приободрить.

Он шагнул к ней, и она не попятилась и не отшатнулась. Тогда Джеймс подошел еще ближе и, приподняв пальцем подбородок, заглянул ей в глаза.

– Связь? – насмешливо переспросил он. – Что ж, можно и так это назвать.

Зрачки ее сузились, и она проговорила:

– Я хочу, чтобы вы знали: я никогда не вступаю в связь…

Ее губы манили, притягивали к себе. И тут Джеймс, уже ни о чем не думая, заставил ее замолчать, прижавшись губами к его губам. Он не собирался ее соблазнять, разумеется. Это могло быть квалифицировано как попытка давления. Он просто хотел, чтобы исчезло отвращение, столь отчетливо прозвучавшее в ее голосе.