Разрушающие себя - Яна Мелевич Страница 47

— Ладно.

Выдыхаю, когда слышу ее отдаляющиеся шаги. Осторожно наклоняюсь, увидев знакомую упаковку на полу. Видимо, уронил впопыхах, пока бегал туда-сюда в поиске тряпки. Поднимаю, разглядывая красные полосы поперек белого фона на коробке таблеток. Аккуратно достаю блистер и на всякий случай кошусь на дверь, ведущую в студию, где сидит Ди.

Всего одна таблетка. Совсем немного. Мне просто нужно успокоиться.

Горьковатый привкус на языке исчезает за горечью кофейных зерен. Остатки дешевого напитка из автомата не самый лучший способ запивать барбитураты, но ничего другого под рукой нет. И мне становится легче чисто от осознания того, что я принял спасительное лекарство.

Кому нужны эти врачи? Просто нужно правильно принимать лекарства. От разговоров одни проблемы. Жаль, не успел сообщить об этом Ольге.

Из радиостудии мы выходим вместе под руку. Диана что-то рассказывает о своем брате. У него скоро день рождения, и нас пригласили за город на праздник. Точнее, пригласил Егор сестру, а меня скорее авансом взяли, пообещав потерпеть пару часов в качестве спутника дорогой родственницы. Я не помню, в какой момент дал на это согласие. Последнее время дни пролетали так быстро, словно кто-то нажал перемотку.

Я все так же ходил на собрания. Смотрел в эти полные надежд глаза людей и мысленно насмехался над ними. Дураки. Они правда верят, что от наркомании можно излечиться? Рано или поздно все возвращаются в этот порочный круг. Доказано миллионы раз. Просто таблетки и порошки заменяют экстремальные виды спорта, путешествия и острые ощущения.

Рома поражался, ведь теперь я ходил на работу и не жаловался на скуку. Еще бы, мне было просто плевать. Барбитураты давали ощущение равновесия. Никакого страха, неясного чувства. Мне просто нужно было держаться определенной дозировки, и я был вполне здоровым полноценным человеком. Единственный, кого старался избегать — Гриша. Мой психотерапевт первым заподозрил неладное.

«Хотелось бы мне верить твоим словам, Никита», — заявил он мне в тот день, когда я выразил сожаление о своей вспышке. Пришлось сократить наши сеансы до одного в неделю. Мне же некогда: работа, отношения, животные в приюте, дружба с Блаженой, дети…

Про себя я во всем обвинил Гришу. Это он виноват, что Лена вновь вернулась в мою жизнь. В тот злосчастный день она напомнила мне, кем я являюсь. Впрыснула свой яд в кровь и отравила существование одним своим появлением. Зачем Соболев всколыхнул эти воспоминания? Мне прекрасно жилось без эмоций. И плевать, как это называлось. Я злился на него, родителей, деда, Лену. Это из-за них Никита Воронцов такой. Мальчик, который ненавидел весь мир и себя, вырос в ничтожество, не способное справиться со своими слабостями.

Кстати, о чем меня вчера просила Василиса?

— Ты слушаешь?

— А? — я вернулся в реальность, посмотрев на удивленную Диану. Она сжала мою руку, вычерчивая большим пальцем узор. Это было приятно. Рядом с ней всегда все ощущалось иначе, хоть и немного болезненно. Ведь наше время вместе ограничено.

— Ты меня почти не слушал. Все хорошо? Последняя слушательница тебе что-то напомнила? — спросила она, делая шаг вперед и позволяя себя обнять.

— Нет, просто пытался вспомнить о просьбе Василисы, — ответил я рассеянно. — Не получается.

— Рановато для склероза, Ник, — рассмеялась Диана, приподнимаясь и обнимая меня за шею. Склонившись к ее приоткрытым губам, я позволил себе отвлечься на мгновение.

Несмотря на середину осени и подступающий холод, мне было хорошо. «Фенобарбитал» уже начал действовать, подавляя любые страхи и сомнения. Осталась только страсть, немного приглушенная препаратом. Дабы Диана ничего не заметила, я крепче прижал ее к себе, касаясь пальцами волос, сминая их, имитируя несдержанность. Не то чтобы мне не хотелось. Просто под успокоительным трудновато быть страстным любовником.

— Поехали домой, — выдохнула она между поцелуями, отодвигаясь и позволяя нам немного вдохнуть кислорода. Шагнув к машине, Ди переплела наши пальцы, потянув меня за руку. Я подчинился, но в последний момент меня внезапно посетила странная мысль.

— Ты сегодня была у врача?

Я помнил утренний разговор. Стандартный осмотр, новый рецепт на лекарства и все прописанные процедуры. Признаться, вникал плохо, мозг толком не проснулся, ведь вчера на ночь я вновь выпил таблетку, уйдя в ванную. Несмотря ни на что, меня охватило беспокойство. Кажется, нетронутая коробочка с лекарствами лежала сегодня на тумбочке.

Или у меня галлюцинации?

— Конечно, — кивнула Диана беспечно, улыбаясь. — Он сказал, что все хорошо.

— Все-все? И ничего не прописал нового? — удивился я. Непонятное чувство охватило все мое существо, несмотря на действие препарата. Страх или подозрение? В ее взгляде что-то мелькнуло. Но почти сразу исчезло, а сама Загорская только громко рассмеялась.

— Никита, какой ты еще ребенок. Конечно, не стала бы я врать о таких вещах, — махнула она рукой, вновь отвлекая меня поцелуем.

Я больше не задавал этот вопрос. Ни пока мы целовались у машины на почти пустой парковке, ни дома. Все свои сомнения я отбросил подальше, отдавшись целиком и полностью охватившим меня чувствам. Думать и переживать значит бояться. Возможно, именно в эту секунду наша с Дианой жизнь медленно покатилась в пропасть. Но сейчас мне было на это наплевать.

— Знаешь, я… — выдохнула она тихо, прикасаясь к моему лицу. Мы лежали в постели, глядя друг на друга. Усталые, голые, встречая рассвет в спальне на смятых влажных простынях. Я втянул носом воздух, приготовившись услышать слова, к которым еще не был готов.

— Ничего, — вдруг остановила саму себя Ди, увидев что-то в моем взгляде на нее и улыбнувшись. А затем потянулась ко мне.

Если бы она сказала.

Если бы я захотел услышать.

Но история не знает слова «если». И к сожалению, в тот момент я об этом даже не думал.