Мой, и только мой - Сьюзен Элизабет Филлипс Страница 44

Джейн уже и не знала, справедлива ли ее первоначальная оценка свекра. В глубине его глаз читалась трогательная грусть. И ее убежденность в том, что взаимоотношения родителей Кэла далеко не так просты, как казалось на первый взгляд, все крепла.

А самое интересное для Джейн началось, когда Этан спросил Кэла, какие у него успехи. Вот тут Джейн и узнала, на что тратит Кэл время, проведенное вне дома. По договоренности с директором местной средней школы, бывшим одноклассником, он встречался с местными бизнесменами и уговаривал их принять участие в новом проекте по обеспечению стипендиями подростков из неблагополучных семей. Он также помогал Этану в финансировании программы борьбы с распространением наркотиков в младших классах. Однако когда Джейн начала интересоваться деталями, Кэл увел разговор в сторону.

Обед медленно катился к завершению. Когда Джим задал Джейн вопрос о ее работе, она ответила с таким видом, будто делает своему свекру большое одолжение. Когда Линн предложила ей присоединиться к их дискуссионной группе, Джейн заявила, что времени для дамских посиделок у нее нет. Когда Этан высказал надежду увидеть ее на воскресной службе, Джейн ответила, что она неверующая.

«Прости меня, Господи, но я делаю все что могу. Они очень хорошие люди, и я не хочу доставлять им лишнюю головную боль».

Наконец пришло время прощаться. Все держались сдержанно-вежливо, но Джейн не упустила из виду ни нахмуренных бровей Джима, когда он пожимал руку Кэла, ни озабоченности в глазах Линн, когда та обнимала сына.

Кэл повернулся к ней, лишь когда они свернули с подъездной дорожки на мостовую.

— Спасибо, Джейн.

Она смотрела прямо перед собой.

— Второй раз у меня не получится. Держи их от меня подальше.

— Постараюсь.

— Я серьезно.

— Я знаю, как нелегко тебе это далось, — мягко заметил он.

— Они чудесные люди. Это ужасно.

Он долго молчал.

— Я вот думаю, почему бы нам вдвоем не закатиться куда-нибудь?

Неужели это ее награда за сегодняшнее унижение? Очень уж неудачно выбрал он время, чтобы приглашать ее на свидание. И реакция последовала незамедлительно:

— Мне надеть на голову бумажный мешок? На случай, если кто-то меня увидит?

— Слушай, а может, обойдемся без сарказма? Я пригласил тебя немного развеяться, и от тебя требуется только одно: сказать «да» или «нет».

— Когда?

— Не знаю. Как насчет следующей среды?

— Куда мы пойдем?

— Об этом не беспокойся. Надень самые узкие джинсы и, может, яркую блузку.

— Джинсы у меня есть, если только я смогу застегнуть последнюю пуговицу, а вот блузки нет. А если бы и была, в ней слишком холодно.

— Думаю, я не дам тебе замерзнуть, а о пуговицах можешь не беспокоиться. — От сочащегося сексуальностью голоса по ее телу пробежала дрожь. Он посмотрел на Джейн, и она почувствовала, как он ласкает ее глазами. Кэл не скрывал своих намерений: он ее хотел и собирался добиться своего.

Но оставался вопрос: готова ли она отдаться ему? Ко всем жизненным проблемам она относилась серьезно и никогда не принимала поспешных решений. Сможет ли она совладать с болью, ожидающей ее в будущем, если сейчас уступит ему?

Разболелась голова, Джейн повернулась к окну, не ответив Кэлу. Она постаралась отвлечься, сосредоточившись мыслями на родителях Кэла. И пока джип мчался по пустынным улицам, начала рассортировывать полученную информацию.

Линн не всегда была такой выдержанной, утонченной женщиной, которая так радушно принимала сегодня своих гостей. А как насчет Джима? Джейн хотелось бы отнестись к нему с неприязнью, но весь вечер она ловила исполненные тоски взгляды, которые он бросал на жену. Нет, она определенно не могла невзлюбить такого человека.

Так что же случилось с двумя выпускниками средней школы, которые когда-то так любили друг друга, гадала Джейн.

Джим пришел на кухню, налил себе чашку декафа [34]. Линн стояла у раковины, спиной к нему. Она всегда стоит спиной, подумал Джим, хотя теперь это не имело особого значения, потому что, даже поворачиваясь лицом, она позволяла ему лицезреть маску, которую являла всем, за исключением своих сыновей.

В идеальную жену врача Линн начала превращаться во время второй своей беременности. Он помнил, как радовала его появившаяся сдержанность в манерах, она более не позорила его на публике косноязычием и слишком бурным проявлением чувств. С годами он пришел к убеждению, что именно перемены в Линн уберегли от крушения их семейный корабль, хотя буквально все предрекали такой исход. Он даже начал думать, что обрел счастье.

А потом он потерял единственных внука и невестку, которых обожал. Стал свидетелем безграничного горя своего среднего сына и ничем не мог ему помочь. Вот тут у него внутри лопнула какая-то струна. Когда позвонил Кэл, чтобы сообщить о своей женитьбе, в нем вновь затеплилась надежда. Но теперь он познакомился со своей новой невесткой. Как только Кэл мог жениться на этой холодной, надменной сучке? Неужели он не понимал, что она принесет ему только несчастье?

Держа чашку обеими руками, он окинул взглядом стройную фигуру жены. И Линн до глубины души потрясла женитьба Кэла, оба они пытались понять, что заставило его сделать столь неудачный выбор. Конечно, в этой женщине чувствовалась сексуальность, влекущая мужчин, но сие не объясняло решения Кэла жениться на ней. Долгие годы они печалились из-за того, что он отдает предпочтение более молодым по возрасту и интеллектуально ограниченным женщинам, но по крайней мере все они отличались мягким характером.

Джим чувствовал, что ему не разобраться в проблемах Кэла, тем более что хватало и своих. Разговор за столом оживил далекое прошлое, теперь оно обступило его, и хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не вспоминать все допущенные им ошибки.

— Почему ты не рассказала про тот день, когда я купил у тебя пирожки? За все время ни разу не упомянула.

Она вскинула голову, и Джим решил, что она уйдет от ответа. Скажет, что не понимает, о чем речь. Но ему следовало знать, что его жена никогда не искала легких путей.

— Господи, Джим, прошло уже тридцать шесть лет!

— Я все помню, словно это случилось вчера.

Стоял прекрасный апрельский день. Подходил к концу его первый год обучения в университете Северной Каролины. Кэл родился пять месяцев назад, и он, Джим, выходил из химической лаборатории с несколькими приятелями, все они учились на старших курсах. Теперь он не помнил их имен, но тогда мечтал о том, чтобы они приняли его в свой круг. И когда один из них крикнул: «Эй, а вот и Пирожковая девушка», — сердце у него упало.

Почему она пришла сюда именно теперь, когда ее могли увидеть его новые друзья? Волна злости и негодования захлестнула его. Сколько же можно? До каких пор она будет так позорить его?