Трофей Зака - Милана Стоун Страница 43

Не удивительно вообще, я знаю она принимает снотворное, поэтому так и рубит.

Поднимаюсь с титаническим усилием... кости ломит от бессонницы... ползу к двери, открываю защелку и...

— Зак? — вскрикиваю ошарашено.

Моему удивлению нет предела.

Что он здесь делает так рано? 

Он стоит напротив двери, облокотившись одной рукой о стену, чтобы не... не свалиться прямо у моих ног!

Он что... пьян?!

О, да! От него исходит такой перегар, что можно самой опьянять в момент.

Но не это пугает меня больше всего, а то в каком потрепанном он виде: его одежда порвана в нескольких местах, джинсы полностью в грязи, а на лице красуется огромный такой синяк... на пол щеки!

— Впустишь? — еле выговаривает. Поднимая мутные глаза, но голова снова падает вниз.

А что мне ещё остаётся?

Он не сдвигается с места и кажется начинает засыпать, шатаясь из стороны в сторону, поэтому подхожу к нему и взяв за талию, веду к своей кровати. Он путается в ногах, и мы оба чуть не падаем.

Ну, теперь понятно, от чего он такой грязный!

— Это надо же было допиться до такого состояния, — бурчу недовольно, не представляя, что мне с ним делать.

Ну уж нет, милый... лечь на мою белоснежную пастель, я тебе не позволю!

Даю облокотиться о тумбочку рядом, на которой он удобно устраивает свою шикарную задницу, роняя стоявшие там принадлежности.

— Раздевайся, — приказываю, но он не слышит, или не понимает, только мотает головой.

За что мне досталось это чудо?

Присаживаюсь на корточки, развязываю шнурки, после снимаю кроссовки, а следом носки.

Он пытается снять с себя майку, но его ведёт в сторону. Если бы не придержала его за ремень, то он бы прочертил своей прекрасной мордашкой пол в комнате. С ней справляемся быстро.

Дальше джинсы... и тут дела обстоят сложнее. Жду с минуту и смотрю на его бесполезные попытки стянуть их с себя, но он бросает это дело и разводит руки в стороны.

Глубоко вздыхаю, расстёгиваю бляжку, берусь за ширинку и тяну язычок вниз... от этих манипуляций раздаётся характерный звук.

— А другого места ты не нашла?! — недовольно шипит Иша в нашу сторону.

Черт, про неё я совсем забыла!

Перед ее глазами предстаёт интереснейшая картина — я стою на коленях перед Фостером и снимаю с него штаны! Неловко.

— Поможешь? — вырывается у меня прежде, чем я соображаю, что именно ляпнула.

— Ой, нет, без меня. Да и чего, я там не видела? — со смешком издевается. Получаю болючий укол ревности прямо в трепещущее сердце. В горле встаёт ком. — А серьезно, что он тут делает? — заминка. — Он что, отрубился? — возвращаю взгляд на Зака и вижу, что его голова просто повисла. — Фу, он же бухой... выгони его! И от него несёт за версту! — противным звонким голосом.

Вот сучка безжалостная! Если она сейчас же не замолчит — я ее тресну, обещаю!

— Ему плохо, не видишь?! Как я его прогоню? — задаю логичный вопрос. — Нет, он переночует у нас. — Твёрдо и уверенно.

— Да... я же забыла, что ты сохнешь по этому кретину, — продолжает пускать свой яд, — прошу прощения!

— Это бесполезный спор. Ты либо помогаешь его уложить, либо закрываешь свой поганый рот!

Отношения наши с Ишей кардинально поменялись за эту неделю, больше я ей не позволяю подкидывать в свою сторону разного рода дерьма. Сама ей отвечаю тем же, и тогда она замолкает, а то и просит прощение... ведь знает, что перегибает. Такое взаимопонимание нас обоих устраивает.

Она естественно не собирается помогать, просто отворачивается и зарывается с головой в одеяло.

Ну, так даже лучше! Нечего ей трогать моего Фостера! Он пришёл ко мне и решать эту проблему буду сама.

Оставляю парня, подхожу к шкафу, достаю оттуда старое покрывало, и расстилаю на постель.

Пускай, спит в джинсах, потому что я не буду рисковать и снимать их.

Кое-как укладываю... он шипит и трогает свою голову, и мне это не нравится вовсе. В чем собственно дело понимаю, когда на подушке в полу мраке вижу темные пятна крови!

— Зак... —  приближаюсь к нему, ощупываю его голову. — Ох, милый... у тебя здесь... — смотрю на свои окровавленные пальцы и не верю глазам.

Меня охватывает ступор, и я не могу пошевелиться, испытывая дичайший ужас. Что с ним произошло?!

Оглядываю его и замечаю ещё несколько синяков на груди и ссадину на плече.

Но все не так плохо. Меня сильно смущает лишь голова!

Это не похоже на обычное падение, или драку. Ему нужно в больницу и срочно!

Быстро нахожу аптечку, решая, что нужно обвязать голову... я не медик, но думаю, так будет правильно.

— Мне нужно посмотреть, — помогаю Фостеру сесть, и осматриваю рану.

Не так просто, что-то увидеть в его густых волосах. Свечу фонарем на мобильнике, отодвигаю их, как можно осторожней, чтобы не причинить ему боль.

Дела плохи!

Мои руки начинают трястись.

— Как ты себя... чувствуешь? — беру его лицо в ладошки и поднимаю вверх, чтобы посмотреть в глаза.

Зрачки бегают, не могут сосредоточиться на мне. Это не хорошо... от слова — совсем.

— Сейчас... лучше, — пробует улыбнуться, но получается не очень, скорее выходит болезненно.

Лжец!

— Я перевяжу твою голову, — произношу четко, медленно, что бы до него дошёл смысл.

Возможно у него сотрясение. Толком разглядеть я ничего не смогла, только сгусток крови и припухлость.

Чувствую, как ручейки слез, текут по щекам, пока я убираю его волосы и пробую перевязать. Мое тело сотрясается в истеричных спазмах... хочется рыдать в голос от жалости к негодяю.

— Не плачь, — тихо говорит, кладя свои руки, мне на талию слегка царапает, притягивая к себе. — Все хорошо, — успокаивает, припадает небритой щекой к моему голому животу.

— Не двигайся, — жалобно прошу, потому что его действия меня отвлекают и просыпается... томление внизу.

Он перестаёт тереться, но вместо этого занятия, он нашёл куда более интересное... а именно ласкать губами область моего пупка... по кругу, медленно. Проникает языком внутрь, дует на мокрое местечко.

Ноги подкашиваются... Матерь Божья... нашел время для игр!

— Давай просто ляжем спать, — его руки переходят на мою попу, проникают через тонкие шортики и сжимают голые полушария... мурчит, как довольный котяра!

Я бы треснула его по голове, не была бы она повреждена!

Его точно ничего не исправит, даже в таком плачевном состоянии он остаётся таким же похотливым самцом!