Аргентинское танго - Джанет Дейли Страница 41

Лес следила за игрой из-за боковой линии. Шампанское, которое она пила прошлой ночью, оставило после себя ужасное похмелье. Крепкий кофе, которым она пыталась взбодрить себя с утра, не улучшил самочувствия. Она по-прежнему чувствовала себя отвратительно.

Отчасти это состояние было вызвано еще и телеграммой от Эндрю, в которой тот сообщал о своей женитьбе на Клодии. Утром Лес отдала ее Трише и Робу. Сын, как и следовало ожидать, ничего не сказал и вышел из комнаты. Триша пробормотала что-то насчет того, что надо бы купить им свадебный подарок.

Лес попыталась не думать об этом, а наблюдать за игрой. Однако события на поле разворачивались слишком быстро, чтобы она могла уследить за ними, а потому Лес стала просто отыскивать глазами Роба. В этом она тоже не слишком преуспела и постоянно теряла сына из виду в мешанине мелькающих клюшек и скачущих галопом лошадей.

Но вот Роб показался опять. Он вырвался из группы всадников и мчался вперед, догоняя мяч, катящийся к линии ворот.

— Вперед, Роб! Вперед! — кричала Триша.

Из толпы, скачущей вслед за Робом, вылетел вороной конь. Всадник пригнулся к лошадиной шее, привстав на стременах и вытянув вперед клюшку. Когда Роб размахнулся для удара, головка его клюшки зацепилась за клюшку всадника на вороной лошади, и он так и не сумел пробить по воротам.

— Черт бы его побрал, — выругалась Триша.

— Кто это был? — Лес так медленно соображала, что единственным, кого она могла различить на поле, был только ее сын.

— Рауль Буканан. Кто же еще? — пробормотала Триша, не отрывая от глаз бинокля.

— Кто же еще, — сухо и спокойно согласилась Лес.

В последний раз, когда Роб и аргентинец играли друг против друга, Буканан оказался для юноши чем-то вроде злого рока, и сегодня, кажется, все повторяется.

В последние пару дней Роб только и говорил, что о Рауле Буканане. Кажется, она познакомилась с ним прошлым вечером на приеме, во всяком случае, так утверждала Триша за завтраком, но сама Лес этого не помнила. Большая часть минувшей ночи была как в тумане, хотя ее не оставляло смутное ощущение, что она вела себя как последняя дура. Она встречалась и говорила со множеством людей, по большей части с английскими лордами и дворянами, но ни одного латиноамериканца среди них она припомнить не могла.

— Бедный Генри, — вздохнула Фиона. — Теперь он на целую неделю выйдет из строя.

— Думаю, нам надо пойти утешить Роба, — сказала Триша.

Лес предпочла бы отправиться сразу же после игры в «Севен-Оукс» и лечь со льдом на лбу, но она знала: Роб будет ждать, что она придет.

— Мы скоро вернемся, — пообещала она Фионе Шербурн и осторожно отодвинула стул, на котором сидела.

Вместе с Тришей они направились к линии, где стояли запасные лошади.

— Вон Роб, — указала Триша.

Лес посмотрела в том направлении. Роб был в компании какого-то человека, стоящего к ним спиной. Тот держал шлем для поло под мышкой, оставив неприкрытыми темные взлохмаченные волосы. Цвет промокшей от пота рубахи выдавал в нем члена команды противника. Очевидно, Роб поздравлял своего собеседника с победой.

— Эй, Лес, — позвал Роб.

Лицо его выглядело необычно оживленным. Он никогда не бывал таким веселым после проигрышей. Однако Лес узнала вороного коня, стоявшего рядом, и вся эта сценка обрела смысл. Стало быть, этот человек — Рауль Буканан.

— Вы знакомы с моей матерью, не так ли? — сказал Роб аргентинцу, когда Лес подошла к ним. Триша осталась немного позади.

Когда человек обернулся, Лес была потрясена. Она узнала мужчину, который танцевал с ней на приеме. Правда, одежда на нем была другой — испачканные в грязи белые бриджи, туго обтягивающая торс рубаха для поло и сапоги. Увидев его в черном вечернем костюме, Лес ни за что не догадалась бы, что он играет в поло, чтобы заработать на жизнь, и что он аргентинец.

И тут Лес с тошнотворной силой ударила новая мысль. Вчера она была так пьяна. Какое же она произвела на него впечатление?! Лес смотрела в его спокойные голубые глаза с глубокими морщинками возле уголков. Вероятно, он расценивает ее как ожесточенную, жалеющую себя разведенку, которая боится остаться на старости лет одна. Но на самом деле Лес не такова. И она не позволит ему смотреть на себя сверху вниз.

— Да, я знаком с миссис Томас, — сказал он.

— У вас передо мной преимущество, мистер Буканан, — холодно заявила Лес. — Вчера вечером вы просто представились как «лорд ничего». Запоминающийся титул… и довольно любопытный при нынешних обстоятельствах.

— Сейчас он кажется уместным. Эти слова когда-то применялись, чтобы описать гаучо — ковбоев из моей страны. Senor de nada, лорд ничего. Как вы сказали, миссис Томас, это запоминающийся титул, хотя юмор, может быть, и слабоват, — спокойно и холодно объяснил Рауль.

— Отчасти эта путаница — моя вина, — выступила вперед Триша. — Видишь ли, Лес, за вечер до этого я сравнила Рауля с современным гаучо.

Лес отметила сразу несколько обстоятельств — то, что Триша фамильярно называет аргентинца по имени, и то, как она смотрит на него, не говоря уже о том, что, когда Лес впервые встретила Рауля, дочь была с ним. Правда, разница между Тришей и Букананом почти в двадцать лет, но Эндрю доказал, что для мужчины это не имеет никакого значения. Лес внутренне содрогнулась, когда вспомнила, как близко была к тому, чтобы выставить себя на посмешище и позволить себе абсурдные фантазии. Какое счастье, что на ней сейчас очки с темными стеклами.

— Ну что ж, senor de nada, — или, может быть, мне все же следует звать вас мистер Буканан? Я не знаю, какое из имен вы предпочитаете. — В ее нервном, вымученном смехе, как и в ее улыбке, слышался оттенок сарказма — насмешки над тем, как он романтически себя аттестует.

— Мистер Буканан — или просто Рауль.