Обреченная на корону - Виктория Холт Страница 40

Яне могла таить этих новостей. И увидев Изабеллу, сразу же выпалила:

— Я выхожу за Ричарда! Он сделал мне предложение, и король дал согласие.

Сестра нежно обняла меня.

— Я всегда это знала. Вы созданы друг для друга. Оба спокойные, серьезные... не то что мы с Георгом. Разве не удивительно, что мы сестры, они братья... и такие разные? Ричард всегда тянулся к тебе, а ты к нему. Своих чувств вы никогда не умели скрывать. Две сестры выходят за двух братьев. Разве могут быть более тесные узы? Значит, скоро отпразднуем бракосочетание.

— Он ждал только моего согласия, и теперь, когда я дала его, никаких задержек не должно быть.

В тот же день явился курьер с вестью, что, если я соберусь, приедет стражник и проводит меня в Тауэр, где мне позволят увидеться с Маргаритой Анжуйской.

Изабелла поразилась.

Я сказала:

— Я говорила Ричарду, что мне жаль королеву и хотелось бы повидаться с ней, вот он и устроил это для меня.

— Стремясь доказать, что сделает для тебя все, что угодно!

Настроение у меня было приподнятым. Я беспечно сказала:

— Похоже, что так.

— Должно быть, он просил самого короля. Никто больше не посмел бы разрешить тебе встречу с подобным врагом.

— Это усталая, одинокая, несчастная женщина.

— Это львица, посаженная в клетку. Она способна на все. Даже удивительно, что тебе разрешили этот визит. Как я уже говорила, это ясно показывает, что готов Ричард сделать для тебя.

Изабелла меня поцеловала. Очень приятно было видеть, что она рада моему счастью.

Встречу с Маргаритой я никогда не забуду.

Она находилась в темной камере, под сильной охраной — гордая, потерпевшая поражение женщина; но каким-то чудом ей удавалось создавать ореол величественности.

— Мне сообщили о предстоящем визите, — сказала она. — Не думала, что это окажешься ты.

Маргарита обрадовалась мне, и я была довольна, что приехала. Она понимала, что получить разрешение было нелегко.

— Я много думала о вас, — сказала я.

— И я вспоминала о тебе. С тобой хорошо обходятся?

— Я живу у сестры.

— А твоя мать?

— Вынуждена оставаться в убежище, в Болье.

— Значит, прощение получила только ты.

— Видимо. Я выхожу замуж за Ричарда Глостера.

— За маленького герцога! Ха! Мой сын был высоким, красивым. Какая тяжелая утрата постигла меня и тебя!

— Я знаю Ричарда с детства. Мы всегда были друзьями. И теперь я очень счастлива.

Маргарита не ответила. Она глядела в пустоту, и я подумала, не напомнил ли ей мой приход о сыне. Но тут же сказала себе, что он всегда будет у нее в мыслях.

— С вами хорошо обращаются? — спросила я.

— Дают почувствовать, что я пленница.

— Хотелось бы вам вернуться во Францию?

Она кивнула.

— Отец очень бы мне обрадовался. Король Франции мой друг. Они могли бы что-то сделать... но имеет ли это теперь значение?

— Конечно, имеет. Выйдя отсюда, вы бы снова стали собой.

— Я лишилась сына. Лишилась всего, что для меня было важно. Мужа моего прикончили.

— Говорят, он умер от меланхолии. Смех ее прозвучал горько, невесело.

— А от чего, скажут, умерла я? От безысходности? Унижения?

— Вы живы, миледи. Такой дух, как ваш, сломить нелегко.

— Откуда у меня взяться желанию жить? Скажи на милость?

— Кто может знать, что нам уготовано в будущем?

— Я лишилась всего. Сижу здесь и думаю: могла бы я что-то изменить? Действовать по-другому?

— Войны ужасны. Они губят людей и государства. Без них было бы лучше.

— За правое дело нужно сражаться. Трагедия — это когда побеждает зло.