Ненависть - Джулия Баксбаум Страница 40

Сегодня мой последний день на работе. Письменный стол уже пуст. Его внутренности выпотрошены, снабжены бирками и отосланы в центр регистрации документов. Стены сейчас голые, за исключением нескольких торчащих гвоздей, на которых когда-то висели мои дипломы. Все фотографии, кружки и книги аккуратно запакованы в две картонные коробки. Кажется странным, что после пяти лет, проведенных здесь, вещей так мало, что итог приобретенного мною опыта можно увезти домой на метро. Наверное, их должно быть больше.

Я задумываюсь, несу ли я эти пять лет на своем теле. Складки, появившиеся на лбу и в уголках рта. Кисти рук, которые теперь ноют в сырую погоду. Лишний вес, часть которого сосредоточена в мешках под глазами. Похоже, именно мое отражение в зеркале — на первых порах, по крайней мере, — будет хранить воспоминания о проведенном в АПТ времени.

Прежде чем спуститься вниз, я снова проверяю электронную почту, в десятый раз за день и, наверное, в сотый за неделю. Экран сообщает, что я получила новое письмо, и я набираю побольше воздуха в легкие, перед тем как открыть свой почтовый ящик. Пожалуйста, пусть это будет не спам. Скрестив пальцы на удачу, я нажимаю кнопку.

Кому: Эмили М. Пратт, emilympratt@yahoo.com

От кого: Эндрю Т. Уорнер, warnerand@yahoo.com

Тема: В ответ на: Прости

Привет, Эм. Мне жаль, что это случилось с дедушкой Джеком. (Кейт рассказала Дэниелу…) Если я могу чем-то помочь, пожалуйста, обращайся. За последние два года он стал мне почти родным, поэтому, если я не ошибаюсь в своих ощущениях, тебе сейчас должно быть больно.

Что касается вечеринки и особенно моего голосового сообщения, то мне тоже очень жаль. Думаю, что мы с тобой оба не большие мастера выражать свои истинные мысли и чувства. Мне самому интересно, что я хотел сказать. Так было бы намного легче, правда? Но я не знаю. Я пытался выяснить это в течение двух последних недель или, может быть, начиная с Дня труда, но только извел себя. Я думаю, нам пора просто попрощаться.

Мир,

Эн.

И сразу же сам факт того, что Эндрю нашел время для ответа мне, дает толчок волне облегчения. Он не ненавидит меня. Его письмо на экране монитора вызывает во мне почти интимные ощущения. Слова, предназначенные только для меня. Мне нравится быть Эм в сочетании с его Эн. Мое воображение рисует его сидящим за черным письменным столом от «Икеа» — реликвией времен учебы в колледже, бывшей свидетелем сдачи выпускных экзаменов, затем тестов для поступления в медицинский колледж, а теперь — и прощального письма ко мне; он тщательно подбирает каждую фразу и рассматривает возможные ее последствия. Завершающая часть письма — великолепна, хотя лично я предпочла бы ХО или даже просто «люблю». Я знаю, что не заслужила ни того, ни другого. Но Эндрю-то заслужил, и я жалею, что не могу переделать свое послание, подписав его: «Любящая тебя всегда, Эмили». Сама не знаю, с чего я взяла, что последняя фраза имеет какое-то значение, но для меня она важна.

Я перечитываю его письмо снова и снова, и кончается это тем, что я невольно заучиваю его наизусть. Я чувствую импульсивное желание ответить ему немедленно, только чтобы продлить наш контакт. Я бы скорее предпочла агонию в ожидании ответа, чем отчетливое понимание того, что надеяться мне больше не на что. Я чувствую, что еще не готова выбросить его из головы. Эндрю прав: я никогда не умела выражать свои мысли и чувства и, более того, даже не знала, чего я хочу в первую очередь.

Я догадываюсь, что в его словах содержится скрытое решение. «Я думаю, нам пора просто попрощаться». Несколько минут я цепляюсь за слово «думаю», как будто оно намекает на какую-то нерешительность с его стороны. Но, прочтя это предложение вслух, я понимаю, что ошибалась. Я хотела, чтобы мы расстались, — это и получила. Тишина моего кабинета кажется удушливой, и я начинаю стучать карандашом по столу, пытаясь заполнить эту пустоту. «Прощай, Эндрю, — говорю я, произнося слова нараспев в ритме сердца. — Про. Щай. Эн. Дрю».

Хотя мне хочется послать ему новое сообщение, я сдерживаю себя. Потому что я по-прежнему не знаю, что собираюсь сказать. Я знаю только, что есть слова, которые мне бы хотелось забрать назад, которых не стоило произносить. Такие слова, как «да» и «прощай».

* * *

— Нам будет вас не хватать, — говорит Карл чуть позже, на вечеринке, которую для меня в одном из конференц-залов организовала Кейт. Здесь присутствует примерно около сорока человек, все жуют гигантских креветок, запивая их вином в мою честь. Я знакома едва ли с половиной из них. Юристы не в состоянии устоять перед дармовой кормежкой.

— Спасибо. У меня такое чувство, что эта фирма вполне обойдется без меня. — Хотя, если быть честной, я ощущаю дискомфорт, представляя себе ближайший понедельник. Мне не по душе, что все они снова уткнутся в работу и займутся своими делами, ни на секунду не вспомнив о том, что мой кабинет теперь пуст. Меня забудут, как только сегодня вечером за мной закроются двери лифта.