Каменное сердце - Луанн Райс Страница 40

Ближе к вечеру выглянуло солнце. Мария схватила свои инструменты, завела мотор шлюпки и поплыла к островам Духов. Теплый бриз разогнал застилавшие небо тучи. Морская прогулка помогла Марии избавиться от неприятного осадка, оставшегося в душе после разговора с матерью. Впервые за последние дни она почувствовала себя свободной от семьи и стала думать о женщине, чью могилу не посещала с того дня, когда начались дожди.

Порывы ветра отогнули один из углов тента. Мария заглянула под него: кости лежали в том же положении, в котором она их оставила. Мария свернула полиэтиленовую пленку. В одну из бессонных ночей Мария подумала о том, что необходимо проверить тазовые кости скелета — на них могли оказаться следы растяжения, означавшие, что у индианки были дети.

Мария наклонилась и мягкой кистью начала расчищать таз покойницы. Она обратила внимание на обесцвеченные и истонченные края пористых коричневых костей. Прикоснувшись к одной из них, она провела пальцем по изгибу кости до сочленения с позвоночником. В одном месте кость выступала наружу; она могла сдвинуться с места, когда ребенок проходил по родовым путям. Дело довершили влажная почва, черви и минеральные отложения — они расширили трещину. Скелет сохранился на удивление хорошо: Мария была уверена, что тот, кто хоронил тело, сначала аккуратно завернул его в кожи, меха и циновки.

Она сидела на корточках и, словно сорока, переводила взгляд с потерявших блеск украшений на кости. Внезапно она вспомнила вопрос Альдо о повреждениях, и стала проверять берцовые и бедренные кости, разыскивая следы переломов.

Потом Мария решила сосредоточиться на расчистке нескольких посмертных подношений, лежавших среди костей. Скорее всего, в момент похорон они были завернуты в саван, но по мере разложения все сместилось, поэтому кости и индейские талисманы перемешались между собой. Очистила от земли бусы — плесень и грязь оставили на них коричневые пятна, однако на свету стало ясно, что бусы были пурпурными, изготовленными из перламутровых раковин.

Откопать наконечник стрелы оказалось труднее. Он лежал в непосредственной близости от одного ребра, прижатый вторым. Мария взглянула на небо и поняла, что через час станет слишком темно для раскопок. Ей очень хотелось достать стрелу до заката. Она ожесточенно заработала кистью и маленьким долотом, думая о том, как странно, что стрела оказалась так близко к тому месту, где было сердце. И в тот же момент, подобно холодной волне, на нее накатило осознание: женщину убили стрелой в сердце.

На своих первых раскопках при виде скелетов Мария всегда начинала рыдать: их стиснутые зубы казались ей свидетельством пережитой боли; они словно просили о помощи.

Со временем она стала не такой сентиментальной и больше не плакала, научившись смотреть на свои находки отстраненно. На смену печали пришла объективность ученого.

Однако это могила отличалась от других. Она находилась совсем рядом с ее домом. Женщина, похороненная в ней, могла ходить по той же земле, по которой ходили теперь Мария и те, кого она любит. И в свое последнее путешествие индианка, живая или мертвая, отправилась, скорее всего, со Скво-Лэндинг.

Солнце уже садилось, заливая небо золотистым светом. Мария долго стояла на коленях, глядя на убитую индианку. Ей хотелось узнать, как та умерла, кто пустил стрелу и мог ли кто-нибудь ее спасти. Размышляя о возможности защищать, спасать, Мария вспомнила о Софи. Она встала и отряхнула с коленей грязь. Потом заново натянула над могилой полиэтиленовый тент.

Медленно идя по камням, она думала о Дункане Мердоке. Ей хотелось целовать его здесь, на берегу моря, которое он любил больше всего на свете. В этот самый момент тарахтение мотора, послышавшееся со стороны бухты, заставило ее обернуться, и она увидела «Алисию», огибавшую мыс. Мария почувствовала себя так, будто сбылось ее заветное желание, сердце громко заколотилось в груди. Подойдя к кромке воды, она ждала Дункана.

Они помахали друг другу руками, не говоря ни слова. Мария смотрела, как мужчина бросает якорь в прибрежный песок, как подтягивает шлюпку к берегу. Солнце спряталось за верхушки сосен, спокойная вода бухты сверкала подобно черному льду. Окна домов на Скво-Лэндинг сияли оранжевым огнем, отражая закатные лучи.

Мария вспомнила, как в последний раз встречалась здесь с Дунканом. Предчувствие подсказывало ей, что сегодня он не принес никаких плохих новостей. Сердце Марии колотилось, казалось у самого горла. Ей хотелось еще немного посмотреть на него издалека, подождать, пока сердце успокоится. Но он соскочил с носа шлюпки и по мокрому песку двинулся к ней. Светлые волосы, мокрые от соленых брызг, падали ему на глаза, и Марии захотелось своей рукой отвести их назад.

— Привет, — сказал он. — Я увидел твою шлюпку. Я знал, что ты будешь здесь.

— Откуда?

— Это первый погожий денек за последнее время. Я собирался плыть на рыбалку.

— О! — произнесла Мария.

Губы Дункана растянулись в улыбке.

— Но потом решил сделать остановку. Пока тебя здесь не было, я рыбачил, наверное, раз пятьсот. А сегодня увидел твою шлюпку.

— Я рада.

— Я подумал, может, ты хочешь есть? — сказал Дункан. — Сейчас время ужина.

— Серьезно? — отозвалась Мария.

— Ага. Хочешь чего-нибудь? Моя шлюпка — это почти что дом. Даже кухня есть.

— Я нашла кое-что невероятное, — похвасталась Мария, разглядывая шерстяной свитер Дункана, темно-синий, с белыми вкраплениями.

— И что это? — спросил он, наклоняясь к ней.

— Убитую индианку.

Мария хотела рассказать ему о своей находке, однако глаза мужчины, в которых плескались веселые огоньки, словно гипнотизировали ее. Они оба были счастливы просто от того, что стояли рядом, и знали, что произойдет дальше. Он притянул ее к себе, женщина уткнулась лицом в его свитер, а потом запрокинула голову для поцелуя.

Свитер оказался шершавый, и его руки тоже. Мария потерлась о него щекой и левой рукой ухватилась за манжету рукава.

— И ты приплыл сюда, чтобы накормить меня ужином? — спросила она, стремясь скорее оказаться в его шлюпке. Возможно, дело было в ее разговоре с матерью, которая никогда ее не слушала, или в часах, что она провела в одиночестве, извлекая стрелу из грудной клетки убитой индианки, но Марии было важно почувствовать рядом с собой теплое тело Дункана, погладить его широкую спину, ощутить, как от ее прикосновений по его коже пробегает дрожь, понять, что они оба живы.

— Мне нужно было тебя увидеть, — сказал он. Мария позволила ему взять себя за руку и подвести к шлюпке. Они забрались на нос суденышка, облепленный рыбьей чешуей, которая блестела в последних лучах солнца, протиснулись мимо зеленых проволочных вершей для омаров и пустых корзин к рубке и по маленькой лестнице спустились в каюту. Дункан зажег свет, и Мария смогла оглядеться. Она увидела маленький камбуз, обеденный стол, две койки, накрытые красными пледами и полки, на которых стояли журналы о лодочном спорте и детективы. Полки были из светлого дерева, неяркое розоватое освещение давали две маленькие лампы.