Каменное сердце - Луанн Райс Страница 39

Облака, собравшиеся над Хатуквити за эту неделю проливных дождей, никак не хотели расступаться. От низкого давления у Марии постоянно болела голова; кроме того, тучи казались ей предвестниками беды. Она позвонила в школу и поговорила с учительницей Фло и директором. Казалось, ее звонок принес им облегчение.

— Я рада, что семья обеспокоена этой ситуацией, — сказала директор школы миссис Кэннон. — Мы очень тревожимся за Фло и Саймона.

— Тогда почему вы ничего не предпринимаете? — спросила Мария. Успокаивающий дружеский тон директора взбесил ее. Мария скорее поняла бы, если бы миссис Кэннон пылала ненавистью так же, как она.

— Мы сообщили о своих подозрениях в органы, расследующие дела по жестокому обращению с детьми. Они прислали к Литтлфильдам социальных работников, но те ничего не обнаружили.

— Ничего? А как же синяки? — недоумевала Мария. — И вообще, вы видели, как дети изменились? Фло всегда была такой веселой, общительной, а Саймон таким вежливым! — Мария не могла забыть пренебрежительного выражения на лице мальчика и того, как он назвал ее.

— Мисс Кальдероне, наш школьный психолог, пыталась поговорить с ними обоими. Однако дети твердят одно и то же: дома все в порядке, они любят родителей, а родители их.

Каким бы страшным противоречием это ни выглядело, но Мария верила, что родители действительно их любят. Она видела, какой сплоченной может быть их семья, как они всегда защищают друг друга.

Ей казалось, что Гордон создал собственную вселенную, единственными жителями которой были его жена и дети, где он правил единолично.

— И что же будет дальше? — поинтересовалась она.

— Мы надеемся, что дети доверятся кому-нибудь, — сказала миссис Кэннон.

— Или Гордона придется ловить на месте преступления? — спросила Мария.

— Боюсь, что так. Хотя мы, собственно, не знаем наверняка, что это он.

На мгновение Мария онемела. Ей уже показалось, что она нашла союзника, кого-то, кто тоже хочет защитить Софи и детей от Гордона, однако сейчас директор говорила, что это могла быть и Софи.

— Мы знаем, что это Гордон, — ледяным тоном сказала Мария.

Повесив трубку, она почувствовала себя так, словно отсиживается, ждет, пока уляжется буря, хотя в глубине души знает, что у этой истории не может быть счастливого конца.

Одиночество сводило ее с ума, поэтому Мария поехала навестить мать. Хэлли сидела на диване в гостиной и вышивала, она протянула вышивку Марии, чтобы та оценила ее.

— Это футляр для очков, подарок Джулиану на день рождения, — сказала Хэлли. — Я сама придумала, как его сшить.

Мария полюбовалась узором — это был вышитый мелкими стежками герб Кантри-клуба Хатуквити, а над ним скрещенные клюшки для гольфа.

— Уверена, что ему понравится, — заметила она. Мария смотрела, как мать вертит вышивку в руках, и думала, что этот подарок стоит Хэлли немалых усилий. Похоже, она питала к Джулиану сильные чувства.

— У вас с ним как, серьезно? — внезапно встревожившись, спросила Мария.

— Нет, — отрезала Хэлли безапелляционным тоном.

— На днях я была в церкви, говорила с отцом Хоуксом, и вспомнила похороны отца.

Хэлли бросила на Марию короткий взгляд:

— Ты говорила с ним о Софи?

— Нет, мы говорили о местной истории.

— После смерти отца Софи так заботилась обо мне, — сказала Хэлли, глядя на свою вышивку. — Мне казалось, что моей жизни настал конец, но Софи пришла мне на помощь. Она была такой хорошей девочкой.

— Наверное, трудно было остаться одной с тремя детьми, — нерешительно сказала Мария.

— Действительно трудно, — ответила Хэлли. — Сейчас с трудом верится, что с тех пор прошло столько лет. Мне шестьдесят семь, но в душе я ощущаю себя шестнадцатилетней.

Хэлли никогда не закрашивала седину. Она явно только что вернулась из парикмахерской: Мария обратила внимание на то, что волосы матери были уложены и закреплены лаком. Прическа старила мать, в то время как выражение лица Хэлли было потерянным и немного инфантильным.

— Могу себе представить, — без всякой иронии сказала Мария. Она присела рядом с матерью и взяла ее за руку. — Я приехала поговорить с тобой о Саймоне и Фло.

— Хорошо, — ответила Хэлли. — Только давай я сначала приготовлю нам чай.

Хэлли направилась в кухню ставить чайник, Мария пошла за ней. По дороге Хэлли бросила в стиральную машину несколько полотенец. Потом зазвонил телефон — это была Джинджер Тэлискер. Хэлли устроилась на стуле рядом с висевшим на стене телефоном — это означало, что она собирается поболтать всласть. Несколько минут Мария смотрела на мать, но та не обращала на нее внимание. Тогда она встала и поехала домой.