Никогда Никогда. Часть 1 - Таррин Фишер Страница 4

Не помню, как называются эти штуки, но делаю мысленную заметку, что их образ вертится в голове. Я сделал много подобных заметок за последние три часа.

Я старшеклассник.

Меня зовут Сайлас.

Возможно, Нэш — моя фамилия.

Мою девушку зовут Чарли.

Я играю в футбол.

Я знаю, как выглядит медуза.

Чарли наклоняет голову, и ее губы слегка подергиваются в улыбке. Затем они приоткрываются, и на мгновение я слышу лишь ее нервное дыхание. Когда она наконец формирует фразу, мне хочется спрятаться. Попросить ее закрыть глаза и досчитать до двадцати, чтобы я мог убежать и не слышать ее вопроса.

— Какая у меня фамилия, Сайлас?

Ее голос как дым. Мягкий, тонкий и испаряющийся.

То ли у нее отличная интуиция, то ли у меня ужасно выходит скрывать тот факт, что я ничего не знаю. На мгновение я задумываюсь, а не рассказать ли ей правду? Если она мне поверит, то сможет ответить на многие вопросы. Но если нет…

— Детка, — беспечно смеюсь. Я вообще называю ее деткой? — Что за вопросы такие?

Она перестает опираться на ногу, которая, как я думал, приросла к полу, и делает шаг вперед. Затем еще один. Чарли продолжает приближаться, пока не оказывается в шаге от меня; достаточно близко, чтобы я мог учуять ее запах.

Лилии.

От нее пахнет лилиями, и я понятия не имею, почему знаю, как они пахнут, но при этом не помню человека перед собой.

Ее глаза ни на секунду не отрываются от моих.

— Сайлас, какая у меня фамилия?

Желваки на моем лице нервно работают, а затем я снова поворачиваюсь лицом к раковине. Наклоняюсь и крепко хватаю ее двумя руками. Медленно поднимаю голову, пока не встречаюсь со взглядом Чарли в зеркале.

— Твоя фамилия? — Во рту снова сухо, и мой голос звучит хрипло.

Чарли ждет.

Я смотрю в глаза незнакомого парня в зеркале.

— Я… я не помню.

Ее отражение исчезает, за чем следует громкий шмяк. Напоминает мне о звуке на рынке Пайкс, когда торговцы кидают рыбу и ловят ее в вощеную бумагу.

Шмяк!

Я поворачиваюсь и обнаруживаю ее лежащей на кафельном полу с закрытыми глазами и вытянутыми руками. Тут же сажусь рядом и поднимаю ей голову, но стоит мне это сделать, как ее веки начинают трепетать.

— Чарли?

Она резко втягивает воздух и садится. Затем вырывается из моей хватки и отталкивает меня, будто боится. Я все равно держусь поблизости, на случай, если она попытается встать, но не тут-то было. Чарли остается на полу, прижав ладони к плитке.

— Ты потеряла сознание.

— Я в курсе, — хмурится она.

Я молчу. Наверное, мне стоило бы знать, что значат эмоции на ее лице. Но я понятия не имею, напугана она, зла или…

— Я запуталась, — говорит девушка, качая головой. — Я… можешь… — она замолкает, а затем пытается встать. Я встаю вместе с ней, но вижу, что ей это не нравится, судя по суровому взгляду на мои приподнятые руки, готовые подхватить ее в случае очередного обморока.

Чарли отходит от меня на два шага и обхватывает себя рукой на уровне груди. Затем начинает пожевывать большой палец второй руки. Тихо изучает меня с мгновение, после чего достает палец изо рта и сжимает ладонь в кулак.

— Ты не знал, что у нас общее занятие после обеда. — в ее голосе слышится намек на осуждение. — И не знаешь мою фамилию.

Я качаю головой, признавая два неоспоримых факта.

— Что ты помнишь? — спрашивает она.

Чарли напугана. Взволнована. Подозрительна. Наши эмоции похожи, и тут до меня доходит.

Она может казаться незнакомкой. Я могу казаться незнакомцем. Но наши действия — и поведение — абсолютно одинаковы.

— Что я помню? — повторяю я в попытке потянуть время на пару секунд и найти подтверждение своим подозрениям.

Она ждет ответа.

— Историю. — Я пытаюсь вспомнить все, что в моих силах. — Книги. Я видел, как девочка уронила книги. — Хватаю себя за шею и пожимаю ее.

— О боже… — Она делает быстрый шаг в мою сторону. — Это… это первое, что я помню!

Сердце подскакивает до горла.

Чарли качает головой:

— Мне это не нравится. Бред какой-то. — Она кажется такой спокойной; я куда более взволнован. У нее уверенный голос. Я вижу страх лишь в ее глазах. Бездумно притягиваю ее к себе, но больше ради собственного облегчения, чем из попытки успокоить ее. Она не вырывается. Интересно, нормально ли это для нас? Были ли мы влюблены?

Я обнимаю ее крепче, пока не чувствую, как она напрягается.

— Нам нужно с этим разобраться, — говорит Чарли, отходя от меня.

Мой первый инстинкт — сказать ей, что все будет хорошо, что я со всем разберусь. Меня охватывает всеобъемлющее желание защитить ее, только я понятия не имею, как это сделать, когда мы оба сталкиваемся с одной и той же реальностью.

Звенит звонок, оповещающий о конце испанского. Через пару секунд туалет наверняка наполнится людьми. Захлопают дверцы шкафчиков. Нам придется узнать, какой урок идет дальше по расписанию. Я беру Чарли за руку и тяну за собой, открывая дверь из уборной.

— Куда мы? — спрашивает она.

Я пожимаю плечами:

— Без понятия. Я просто хочу уйти.