Моя строгая Госпожа - Эрик Романидис Страница 4

Охрану острова неусыпно несли вооруженные до зубов фанатики, готовые ради своих повелительниц на все, что угодно. И в этом не приходилось сомневаться, потому что на Стили привозили людей именно затем, чтобы сделать их не просто сабами, а покорной травой под ногами своего повелителя. Царицы специализировались на том, что ломали строптивых, учили невеж, воспитывали неотесанных. Поэтому их собственная маленькая армия даже дышала и мочилась только с их позволения.

Заграждения с предостерегающими надписями, суровые мускулистые охранники, патрулирующие скалистые кряжи острова и разъезжающие в моторках у его побережья, эффективно отпугивали не в меру любопытных туристов. Любая яхта, которую царицы не ждали, не могла подойти к Стили ближе чем на милю. На острове оказывались только те, кто договаривался с царицами заранее и получал их единогласное одобрение. Если хотя бы одна была против, не имело значения, сколько у соискателя денег, какое положение он занимает и бывал ли он здесь раньше, – вход во дворец оставался закрыт.

А на острове действительно был дворец. Вернее, не дворец, а замок, бастион, который вписывался в окружающие его скалы так, будто из этих самых скал и вырос. Его стены отливали серым и зеленым, окна становились золотисто-красными на закате, а тусклый металл и черепица крыши приобретали мертвенно-белый оттенок в свете невероятно яркой греческой луны. Чертог казался нереальным. В таком могли жить и прекрасные богини, и безжалостные злые ведьмы.

Все зависело от сказки, в которую ты попадал. Если ты был там желанным гостем, тебе ничего не грозило, если же нет… Что ж, мир темной любви исторгал тебя, как дрянную еду, без надежды на возвращение.

Если же тебя привозили на Стили, чтобы «отдать в обучение», то реальность вообще теряла смысл, оставляя только голые инстинкты и потаенные страсти, способные захлестнуть с головой. Да, царицам привозили людей «в обучение».

И далеко не всегда добровольно. Богатые приверженцы темной стороны любви, рабовладельцы (в исконном смысле этого слова), которых не так уж мало в современном мире, те, кто искренне жаждал познать глубины животного начала. Заказчики были разными, и многие вполне заслуженно могли показаться отвратительными, но никому не дано было понять, что именно производит на цариц впечатление, как они выбирают: почему одних принимают, а другим отказывают. И это делало встречу с ними для многих еще более захватывающей и желанной.

Стили считался своего рода школой, куда отдавали тех, кого хотели превратить в первоклассных сабов, рабов, нижних. Лучшего места, чтобы вышколить, научить подчиняться и принимать господина, не было во всем мире. И царицы правили в этом королевстве унижения безраздельно. Им не было равных – это признавали все, кто прикасался к таинствам темной любви.

Если ты видел хотя бы раз в жизни одну из цариц, забыть ее было невозможно. Даже самые опытные и сильные доминанты склоняли перед ними головы и с трепетом ждали следующей встречи. Влияние, которое эти прекрасные женщины оказывали на окружающих, было поистине магическим. А кому бы не хотелось прикоснуться к волшебству в реальной жизни, давно утратившей вкус и краски? Все это делало Остров Пяти Цариц тем уголком, где хотел оказаться всякий, кто о нем знал…

Скалистый остров, затерянный в волнах Эгейского моря, манил и притягивал. Сулил невероятное наслаждение, агонию чувственного удовольствия, погружение в беспросветные глубины первобытной страсти. Заказчики ехали сюда не только чтобы научить непокорных нижних подчиняться, но и чтобы ощутить на себе всепоглощающее господство цариц. Кто-то даже решался остаться, если ему разрешали, невзирая на то, что мир темной любви зачастую плохо относится к посвященным, решившим сменить роль.

Впрочем, такое случалось редко. В первую очередь, потому что самим царицам подобные эксперименты были не слишком интересны. Тот, кто подчиняется добровольно, подходит только для скучной вечеринки. Куда больше впечатлений приносит игра, в которой строптивый раб думает, что может сопротивляться.

Солнце залило скалы кипящим золотом и стекало по их острым краям в рокочущее море. Кое-где зеленели деревца, а разноцветный лишайник покрывал отвесные хребты живописными пятнами. Серо-зеленые стены замка Пяти Цариц впитывали солнечные лучи, как губка, и только зеркальный блеск окон отвечал на теплые прикосновения Гелиоса. Правда, с какой-то ленивой неохотой. Мир вокруг только просыпался, моргал сонными глазами навстречу утру и еще не был готов засверкать разнообразием красок по-настоящему.

Теплый, невероятно прозрачный воздух Аттики слегка подрагивал там, где золотые пальцы солнца прикасались к еще не успевшему нагреться после ночи прибою. В воздухе пахло солью, водорослями и камнем. От этого запаха утро казалось еще более чистым и бодрящим. Сложно было поверить, что уже через несколько часов удушающая жара заставит прятаться в тени и скрываться от ее безжалостных поцелуев за стенами.

Пока что день только вступал в свои права и можно было с наслаждением окунуться в его негу, пропитанную солнечной энергией, запахами моря и звуками первозданного мира.

Пять дверей замка открылись почти одновременно. Все они были двустворчатые, резные, богато украшенные орнаментом. У каждой створки в почтительной позе замерли мужчины. Они придерживали двери, смиренно потупившись, а всю их одежду составляли только кожаные шипастые ошейники, с которых свисали поводки. Замершие мускулистые фигуры больше походили на статуи. И если бы эту картину увидел сторонний наблюдатель, он вполне мог бы усомниться в том, что живые люди способны так синхронно и неподвижно застывать.

Однако вышедшие из дверей молодые женщины даже не взглянули на «привратников». Пять ослепительных красавиц ступили на плитку, покрывающую двор, и на несколько секунд остановились, чтобы поприветствовать утреннее светило и друг друга.

Каждая была самобытна, прекрасна и притягательна. В каждой было нечто неуловимо магнетическое, что намертво приковывало взгляд и приводило мысли в смятение. Будь на Стили тот самый наблюдатель, увидев цариц собственными глазами, он ни за что бы не поверил, что на свете бывает такой оглушительный коктейль из животной привлекательности, утонченной красоты, грубой страстности, изысканной грации. На этих женщин хотелось смотреть не отрываясь и в то же время на них невозможно было смотреть, такую бурю эмоций они вызывали. Слово «вожделение» по отношению к ним становилось лишь тусклой, бессодержательной тенью, лишенной смысла. Все естество рвалось навстречу царицам, жаждало их, ожидало любого их повеления, взгляда, жеста.

Владычицы острова, безусловно, знали об этом. Сознание могущества и власти над мужчинами сквозило в движениях каждой из них. Но оно было сейчас не важно – царицы вышли во двор совсем не затем, чтобы повелевать.

Весело щебеча между собой, девушки стали спускаться по мощеной дорожке к морю. Там, совсем недалеко от полосы прибоя, располагались мраморные купальни – небольшое здание, похожее на античный храм. По его периметру шел портик, который поддерживали обнаженные по пояс кариатиды из розового мрамора, а стены украшал лаконичный эллинский орнамент.