Мой призрачный рай - Надежда Волгина Страница 4

Вечером, когда я уже собиралась спать, позвонила Олеся.

— Ну и, Пинкертон, рассказывай, что удалось раскопать? — начала она без предисловий и пожелания доброго вечера или ночи.

— Да, особо-то ничего…

Я добросовестно пересказала разговор с мамой, стараясь ничего не упустить.

— Так! А что сказала бабушка? — продолжала допрос Олеся.

— Так я ей еще не звонила. Завтра собираюсь.

— А почему не через неделю? — издевательски поинтересовалась она. — Ты, хоть, понимаешь, что время не на нашей стороне?!

Кому, как не мне, понимать это? Именно об этом и размышляла весь день, благо дел никаких не запланировала.

— Ладно, — продолжила Олеся, когда поняла, что оправдываться я не собираюсь. — Не будем пугать старушку на ночь глядя. Позвонишь ей завтра с утра. Вернее, позвоним. Я приду с анкетой для визы. Быстренько заполнишь ее, потом сходим сфоткаемся… В общем, все завтра. Если тебе интересно, то насчет денег я договорилась. Пока, — немного обиженно закончила Олеся и отключилась.

Ну, не виновата же я, что не пышу энтузиазмом, подобно Олесе? Не верю я в деньги, падающие с небес. Не бывает такого. Скорее всего, там развалюха, а не дом, который продать будет проблематично. Это я еще не спросила у Олеси, как мы будем долг Славику отдавать? Пока, даже интересоваться не хочу, сколько она у него заняла.

Стараясь не ругать себя за излишний скептицизм, я отправилась спать, справедливо рассудив, что утро вечера мудренее.

Мне снилось море. Оно штормило, а я стояла так близко, что того и гляди накроет волной. Я даже ощущала брызги, пропитывающие одежду. Там кто-то плавал, и я очень волновалась, что он может утонуть. Уверенность, что это мужчина, не покидала. Голова то появлялась на поверхности, то снова исчезала под волной. Он из последних сил боролся со стихией, и помочь было некому — кроме меня на берегу ни души. С радостью бы помогла, но во сне я не умела плавать. Я словно приросла к месту, стояла и наблюдала, чувствуя, как силы окончательно оставляют тонущего. Ужасное состояние, когда разрываешься между невозможностью что-то сделать и желанием помочь во что бы то ни стало. Когда я уже готова была броситься в бушующее море, отчетливо различила призыв Олеси. Обернулась, она стояла на каменном утесе и звала меня, размахивая руками и показывая куда-то себе за спину…

Проснулась я в холодном поту от пронзительного звонка в дверь. Вроде сон не страшный, но я испугалась. Находясь во власти непонятного страха, пошла открывать дверь, даже не сомневаясь, кого принесло с утра пораньше.

— Я уже кучу дел переделала, а она все спит, — недовольно изрекла Олеся, отодвигая меня плечом и проникая в тесный коридор. — Ты для этого взяла отпуск, чтобы проспать его?

— Так рано же еще… — попыталась я защититься.

— Полшестого — это рано, в половине десятого… — Она оборвала себя на полуслове и повернулась ко мне лицом. Выглядела при этом воинственно. Голубые глаза метали молнии. — Удивляюсь тебе! Такая инертность! Словно речь идет не о наследстве и увлекательном путешествии, а о походе на рынок. Люсь, прекращай, а? Ты на меня тоску нагоняешь и сбиваешь запал.

Она не шутила, я видела это по ее лицу. Наверное, на самом деле, стоит отнестись к наследству серьезнее, чтобы не рассориться с единственной близкой подругой. Кроме того, я не планировала спать так долго. Кто бы мог подумать, что, проспав полдня, я умудрюсь благополучно не страдать бессонницей ночью. Вчера, как легла, так и не просыпалась до самого утра.

— Все, Олесь, обещаю, что буду во всем тебя слушаться и гореть диким интересом, — серьезно произнесла я. Очень надеялась, что выгляжу убедительно. — Командуй, что нужно делать?

— Для начала, налей нам кофе. Тебе нужно проснуться, а мне срочно подкрепиться. Я с семи часов на ногах, есть хочу, умираю. — С видом полководца Олеся прошла в кухню и заняла почетное место между столом и холодильником. — Анкета подождет. — Она положила на стол файл с бумагами. — Свою я уже заполнила, еще вчера. До двух еще есть время.

— А что будет в два? — поинтересовалась я, чтобы хоть что-то спросить. Таким образом, я для нее, да и для себя, создавала видимость активного участия в событиях.