Недоделанный пикап - Олли Ро Страница 4

- Все-все, я понял. – ей богу, легче согласиться с этим бредом.

- Иван, ты не урод, не жирдяй, с мозгами порядок. Относительный.

- Слышишь!

- Так, Ваня, ты только давай без своего Камозина и уроков по истории России.

- Карамзина.

- Вот именно! Я и говорю - без занудств! И без своей диссертационной ереси!

Серега допивает бокал светлого нефильтрованного и жестом просит официантку повторить, а я в этот момент осознаю, что так просто от него сегодня не отделаться.

- Так, Тургенев, ща мы тебе подберем кандидатку! – резюмирует друг и мы обводим внимательным взглядом столики, теряющиеся в плотном тумане, генерируемом дым-машиной из под барной стойки.

В основном за столиками сидят небольшие компании или парочки, выбравшиеся на свидание. Чем руководствовались мужчины, приглашающие дам в подобное место, мне понять не получается.

За барной стойкой скучает одинокий байкер, потягивающий темный эль. Рядом с ним трясущимися руками пьет чай очкастый недотепа мокрый, как болотная выхухоль. Чуть поодаль от них через тонкую соломинку потягивает что-то из глиняной чарки короткостриженая старушка с фиолетовыми волосами, в черном велюровом спортивном костюме с короной из страз на спине. А потом мой взгляд падает на нее.

Одинокая стройная девушка, плавно покачивая бедрами, проходится по залу, мерно отстукивая твердый ритм, утопающими в плотном дыму каблучками. Пройдя к барной стойке, она садится на высокий деревянный табурет, изящно закинув ногу на ногу. Огненно-рыжие волосы ее струятся шелковым потоком по тонким плечам, обтянутым гладкой кожей стильного красного платья. Стройные ножки обтянутые тонким черным нейлоном утопают в густой дымке, испускаемой генератором, и лишь иногда показывают острый кончик черного замшевого ботильона. На тонком изящном запястье блестит цветными камнями золотой браслет. Другая рука, тонкими длинными пальчиками гладит ножку высокого бокала, наполненного дымящейся жидкостью. Ее аристократическое лицо выражает задумчивость и отрешенность. Девушка перебрасывается короткими фразами с барменом, не замечая никого вокруг.

- Э нет, друг! – поймав мой взгляд, протестует Зайцев. – Это не твоя весовая категория. Ты даже не успеешь сказать «а», как она пошлет тебя подальше.

- То есть, ты намекаешь, что я лох? – я и сам понимаю, что это не мой вариант, но мнение друга хочется послушать.

- Ваня, я сто раз говорил тебе, что ты лох. Не в этом дело. Эта дама сама кого хочешь разведет. Причем не только на ночь, но и на квартиру в столице. На ней жирными буквами горит «ХИЩНИЦА», а мы ищем жертву!

Все, что мне остается – это развести руками.

- Ну, значит, не судьба, Серый. Жертв тут не наблюдается.

А потом мы оборачиваемся на звук захлопнувшейся двери, доносящийся со стороны туалетов.

По темному коридору, устало пошаркивая тонкими каблучками, бредет молоденькая стройная девчушка. Ее спутанные влажные волосы в бликах зеркального шара отливают синим неоном. На бледном заостренном лице ни грамма косметики, и залегшие под опущенными глазами темные круги во мраке теней, отбрасываемых тусклыми лампами, делают ее похожей на покойницу. На вид девчонке едва стукнуло года двадцать три. На ней черные узкие брючки, заляпанные дорожной грязью, тонкая белая водолазка с закатанными рукавами и поверх нее синяя в тон волосам мужская спортивная футболка, на груди которой изображена цифра 13 и надпись «Шелест».

В руках девушка держит тонкое серое пальто, с которого на пол стекают коричневые капли, и объемную черную сумку. Пройдя мимо нашего столика, хмурая и, как мне показалось, сердитая неформалка, помещает пальто и сумку на вешалку у бара и неуклюже вскарабкивается на высокий табурет рядом.

- А вот и она! – наклонившись вперед, доверительно шепчет Серега и виртуозно кивает одними бровями в сторону девчонки.

- Этот ребенок? Меня посадят, заяц. – а сам снова окидываю ладную фигурку незнакомки.

- Да нормальная она. Взрослая! Зуб даю! – убеждает Сергей. – На лицо бледновата, конечно, как моль квартирная, но зато хаер огонь и фигура зачетная. Таких развести на раз-два! Похвалишь прическу и она растает!

- Думаешь? – правду говоря, девушка меня заинтересовала. Есть в ней что-то неуловимо тонкое и притягательное. Может быть, дело в замученной походке, или нахмуренных бровях, или в сердито поджатых губах. А может, дело в отрывистых движениях покрасневших тонких рук. Мне почему-то захотелось к ней подойти и накинуть на плечи свой пиджак, чтобы укрыть теплом напряженную спину.

- Стопудово. Давай, Тургенев! Где твои яйца?! Соберись и вперед!

- Хорошо. – соглашаюсь я и хлопнул себя по коленям.

- Все запомнил? Улыбки, комплименты, прикосновения, лёгкие темы и никаких допросов!

Я киваю товарищу, встаю, беру пиджак со стула и направляюсь к незнакомке.

Неспешно приближаясь, стараюсь высмотреть как можно больше. Поза девушки – спина прямая, ноги установлены на подножку табурета, локти упираются в барную стойку, голова слегка опущена. Девушка очевидно дрожит. Замерзла. Внимательно изучает меню, нервно постукивая ярко-красным заостренным маникюром по столешнице.

Подхожу к вешалке. Ее легкое светло-серое пальто в отвратительных коричневых разводах, кое-где видны даже куски дорожной грязи, а еще оно кажется мокрым насквозь, потому что под ним уже образовалась мутная лужица.

Стою и не решаюсь повесить свой любимый бежевый кромби поверх ее, превратившегося в половую тряпку, пальто. И вдруг мелкой дрожью меня пробивает надломленный хриплый голос Мальвины…