Будущее в наших руках - Кэтти Уильямс Страница 4

Что он имел в виду, когда сказал, что его время ограничено?

Ограничено в тот самый момент или вообще? Возможно, надо было спросить его. Почему она этого не сделала? Неужели он не понимает, что все его проблемы отсюда? Ограниченное время означало то, что сын его оставлен без присмотра и сбивает с пути истинного ее драгоценную дочку.

Джессика почувствовала, что упустила инициативу. Она вступила в этот огромный офис и очутилась лицом к лицу с человеком, который настолько привык принимать решения, что, даже будучи застигнутым врасплох, мгновенно сориентировался, оставив ее в растерянности и недоумении.

Теперь она сидела с ним за столиком, уставленным чашками, кофейником и блюдами с пирожными, выглядевшими весьма аппетитно.

— Итак, — сказал он, закинув ногу на ногу и глядя на нее. — Почему вы сочли уместным врываться в мой офис и предъявлять мне претензии? Можете, наконец, сказать, что натворил мой сын? Если это то, что я думаю, то уверен, что мы могли бы прийти к какому-либо разумному и удобному для всех нас решению.

Его холодные серые глаза не выражали никаких чувств. В этом человеке не было ничего располагающего, и Джессика не могла расслабиться в его присутствии. Решимость ее заметно пошатнулась, однако она не собиралась ему это показывать.

— Как вы думаете, почему я пришла к вам? — ответила она ему вопросом на вопрос.

— У меня нет ни времени, ни желания играть в игры, мисс Херст. Я полагал, что вы мне сами все расскажете. Не за этим ли вы явились в мой офис без приглашения?

Она смотрела на него в упор и молчала. Наконец он спросил нетерпеливо:

— У вашей дочери какие-то неприятности из-за моего сына? В этом дело?

Джессика не отвечала. Она решила, что лучшей стратегией будет заставить его самого разобраться, в чем дело, нежели все время говорить самой. Если какое-либо решение и будет найдено, то пусть это будет двустороннее решение, и он должен быть готов пройти свою половину пути к нему.

— Она беременна? — спросил он прямо, и Джессика почувствовала, как краска бросилась ей в лицо.

Этот вопрос был оскорбительным. Нет, Люси не была беременной, Джессика знала это. Почему он сделал такие выводы? Ах да, ну конечно. По какой причине чаще всего волнуются матери? Потому что парни всегда остаются парнями.

— И какое именно решение вы бы приняли, мистер Ньюман, если бы дело было в этом?

— Я богатый человек, мисс Херст. Я готов взять на себя все финансовые трудности, которые могут возникнуть.

— Другими словами, вы бы от нее откупились?

— Естественно, отцовство придется доказать.

Значит, так действуют богатые люди, подумала Джессика. Засыпать проблему деньгами — и больше нет проблемы.

Его подход был настолько холоден, что она едва не взорвалась от гнева.

— Это в том случае, если она вообще захочет сохранить ребенка. Есть и другие варианты, вы знаете.

— Аборт?

— Вы говорите так, будто это преступление. Марку всего семнадцать, а вашей дочери… Сколько ей лет?

— Шестнадцать.

— Шестнадцать. Сама только что вышла из детского возраста. Ребенок может разрушить ее жизнь.

В первый раз он посмотрел на нее, замечая все, от аккуратного голубого платьица, хорошо сшитого, но уже далеко не нового, до копны светлых волос и босоножек без каблука — ее единственной пары летних туфель, купленной на распродаже два года назад. Ее гардероб был не богат, но все вещи в нем были хорошего качества и носились долго. Единственной проблемой было то, что со временем эти вещи перестали быть модными. Она вдруг почувствовала себя ужасно нелепой под его долгим оценивающим взглядом.

— Вы не похожи на мать шестнадцатилетней дочери.

— Что вы хотите этим сказать, мистер Ньюман?

— Сколько вам было, когда она родилась?

— Это не ваше дело.

— А вы ожидали, что я буду сидеть и молчать и позволю вам читать мне нотации по поводу поведения сына, не задавая вам никаких вопросов?