Как две капли воды - Даниэла Стил Страница 39

Но при виде Джеффа все было мгновенно забыто. Берти уложилаего в постель, но он еще не спал и что-то тихо втолковывал потертой игрушечнойобезьянке.

– Что это? – поинтересовалась Оливия.

– Генри. Ему столько же лет, сколько мне. Он со мнойповсюду, кроме школы, – объяснил мальчик, обнимая Генри. Джеффри выгляделтаким маленьким и несчастным в этой огромной постели, что Оливии захотелосьнаклониться и поцеловать его. Но как он воспримет ласку? Что, если обидится?

– Генри очень красивый, – серьезно заметилаОливия. – А он кусается? Обезьяны иногда кусаются.

– А моя – нет, – торжествующе усмехнулсяДжеффри. – Жаль, что у меня нет брата-близнеца. Мы могли бы всехразыгрывать, как Виктория – папу. Он в самом деле подумал, что она – это вы! Итак смутился!

– А как ты нас различаешь? – полюбопытствовалаОливия, гадая, что он видит такого, чего другие не замечают. Возможно, детикуда наблюдательнее взрослых!

– Вы думаете по-разному, – просто ответилон, – и я это вижу.

– Ты способен видеть, как мы думаем? – окончательнорастерялась Оливия. Он умен не по годам. Всегда таким был или у него это послегибели матери?

– Иногда, – ответил он и удивил Оливию еще больше,добавив: – Она меня не любит!

– Ты ошибаешься, Джеффри, она тебя любит, –поспешно заверила Оливия. – Просто не привыкла к детям.

– Она привыкла к тому же, к чему и вы. Но терпеть неможет детей. И никогда со мной не заговаривает. А папа ей нравится?

Оливия не знала, что ответить. Каким образом ему удаетсяпроникнуть в суть вещей?

– Думаю, что ей очень нравится твой папа, Джефф, простоони еще мало знают друг друга, но со временем все будет иначе.

– В таком случае зачем они женятся, если плохо знаютдруг друга? Ужасно глупо!

Он по-своему был прав, но жизнь куда сложнее, чем емукажется, хотя Оливия не могла объяснить это ребенку.

– Люди вступают в брак по разным причинам, считая, чтотак будет для них лучше, и иногда лишь со временем начинают испытывать любовьдруг к другу – Такие браки, между друзьями, бывают самыми крепкими.

Для самой Оливии эти доводы казались вполне убедительными,но Джеффри с сомнением покачал головой.

– Мама часто говорила, что любит нас больше всего насвете, и, когда выходила замуж за папу, никого, кроме него, не замечала, дажесвоих родителей. А потом появился я, и она полюбила меня так же сильно, какего. Собственно говоря, – заговорщическим шепотом признался он, –мама сказала, что любит меня больше, но предупредила, чтобы я не проболталсяотцу, иначе это ранит его чувства.

– Верю, – пробормотала Оливия, сердце которойразрывалось от жалости к осиротевшему мальчику. – Такого, как ты, нельзяне любить.

– Да, – грустно вздохнул он и надолго замолчал,думая о матери. Он часто вспоминал ее и видел во сне. Она всегда представала вбелом платье и, улыбаясь, шла навстречу сыну, но, прежде чем успевала подойти,Джеффри просыпался. – Я тоже любил ее, – обронил он, сжимая рукуОливии. – Она была такая красивая… веселая… вроде вас…

И тут Оливия, наконец поддавшись порыву, поцеловала его вщеку и прижала к себе. Ребенок, которого у нее никогда не будет, неожиданныйдар небес, дитя, посланное ей на. место сестры.

– Я люблю тебя, Джеффи, – тихо сказала она, гладяего по голове, и мальчик ответил счастливой улыбкой.

– Так меня мама называла… но все в порядке, вы тожеменя так зовите. Думаю, она разрешила бы.

Она стала рассказывать забавную историю о том, как однаждывместе с Викторией пригласила на чай школьных подружек, а потом поменяласьместами с сестрой и долго дурачила гостей. Джеффри весело смеялся. Оливиясидела рядом, пока он не заснул, и, поправив одеяло, тихо спустилась вниз,чувствуя необычайную близость с мальчиком и, как ни странно, с его усопшейматерью.

Виктория уже была в спальне и курила папиросу, даже непозаботившись открыть окно.

– Скорее бы ты убиралась! – посетовала Оливия,закатив глаза и прикидываясь, что задыхается. Но Виктория отмахнулась, зная,каким ударом для сестры будет ее отъезд.

– Где ты была?

– С Джеффом. Бедный малыш! Он так тоскует по матери!

Виктория рассеянно кивнула, но промолчала.

– Чарлз согласился отправиться в свадебное путешествиепо Европе, – объявила она чуть погодя, донельзя довольная собой.

– Несчастный! Ты настоящее чудовище. Кстати, он знает,что ты куришь?

Виктория покачала головой, и обе засмеялись!

– Может, тебе следует ему сказать, а еще лучше –бросить?

– Или ему начать!

– Как очаровательно! – фыркнула Оливия, медленнораздеваясь и твердя про себя, что Чарлз отныне ей всего лишь брат. Только брат.

– Я сказала ему о твоем предложении оставить Джеффриздесь. Он в восторге. Вряд ли мальчик вынесет еще одно путешествие на корабле.

– Наверное, – пробормотала Оливия. Еще бы!Трагедия до сих пор свежа в его памяти, ведь не прошло еще двух лет! –Кстати, вы уже назначили день свадьбы?

Виктория раздраженно скривила губы.

– Да. Двадцатое июня. «Аквитания» отплывает изНью-Йорка двадцать первого. Это ее второй рейс.

Очевидно, Виктория была вне себя от радости, что добиласьсвоего, хотя мысль о браке отнюдь ее не прельщала. Оливия встревоженнопосмотрела на сестру:

– Ты не думаешь, что это тяжелое испытание для Чарлза?Виктория, поколебавшись, равнодушно пожала плечами.

– Он не был с ней на корабле. Какое тут испытание?

– Но он столько пережил! Тебе следовало быть к немуболее внимательной, – предупредила Оливия, но Викторию, очевидно, этоничуть не волновало.

– Возможно, тебе следовало бы ехать вместо меня. Он всеравно не заметит разницы.

– Возможно, – тихо согласилась Оливия. Вот толькоДжеффри обязательно заметит!

Назавтра сам Чарлз нашел способ различать сестер. Передобедом он пригласил Викторию на прогулку, и они долго сидели на скамейке,любуясь рекой.

– Здесь так чудесно! Не представляю, как можно покинутьэти места, – заметил Чарлз, и Виктория с трудом удержалась, чтобы ненапомнить, что отец вынудил ее согласиться на замужество с нелюбимым человеком,но мудро промолчала.

– По правде говоря, я предпочитаю Нью-Йорк. Здесьневыносимо скучно. Это Оливия обожает Кротон. Мне нравится шум большого города.

– Неужели? – притворно удивился он. – Никогдабы не подумал!

На самом деле он знал Викторию куда лучше, чем она полагала,хотя и не всегда мог точно сказать, кто перед ним.