Ты самый лучший - Аманда Мэдисон Страница 38

Она позеленела. Ее затошнило.

Господи, так он все-таки догадался!..

Догадался и отпустил ее.

Конечно, отпустил. На кой черт ему маленькая рыжая лгунья?

Гвендолин судорожным движением разорвала пакет, заглянула внутрь, и… Конверт был пуст. Заглянула еще раз — с тем же результатом. Сунула туда палец — нет, решительно ничего.

Понятно. Принц Нараян Бахадур оскорблен до глубины души. И имеет на это полное право. Он не только показал ей, что в курсе ее отвратительного лживого поступка, но и дал понять, что намерен отомстить за его попранную честь, предъявив проклятые расписки к оплате.

Едва держась на ногах и ничего не видя от ужаса и горя, Гвендолин последней спустилась по трапу и двинулась к зданию парижского аэровокзала.

Крепкие, почти стальные пальцы схватили ее за локоть. Она подняла глаза, и…

— Нараян… ваше высочество… Я… Господи, я не знаю, что… Сможешь ли ты когда-нибудь… — забормотала она, но он прервал ее.

— Гвендолин! Я хочу попросить у тебя прощения, Гвендолин! Я знаю, что вел себя как мальчишка, нет, хуже, как настоящий мошенник, но…

— Ты?! — Она уставилась на него в полном изумлении. — Что ты такое говоришь? Это я приехала к тебе под видом Беатрис, заведомо зная, что не собираюсь выходить замуж…

— Ты и сейчас не хочешь выйти за меня?

— Выйти за тебя?! — Гвендолин смотрела на него во все глаза, отказываясь верить своим ушам. — Но как же это? — И она показала ему пустой конверт.

Нараян Бахадур обернулся, поискал кого-то взглядом, махнул рукой. Гвендолин оглянулась и всмотрелась в приближающегося к ним мужчину. Генри!

— Гвендолин, прошу тебя, поверь: как только я решил, что пришла пора жениться, то сразу выбрал тебя. Мы с твоим братом давно знакомы. Он столько рассказывал мне о тебе, что я заочно был пленен твоим характером. Генри любит тебя, Гвен, очень любит и давно уже страшно беспокоится, что ты категорически отказываешься выходить замуж. Я попросил у него твоей руки, и он согласился. Только сразу предупредил, что ты точно откажешься. Но я предложил план, как заманить тебя в Непал, чтобы там попытаться завоевать твою любовь. Все знают о твоей искренней, доходящей до самоотверженности привязанности к семье, вот мы и разыграли этот маленький фарс.

— Но где же расписки? — туповато спросила Гвендолин, снова заглядывая в конверт. Она еще не пришла в себя и ничего не понимала.

— Расписок не было, Гвенни, — мягко сказал ее брат. — Прости меня, родная, и поверь, я искренне желаю тебе в жизни только добра. Лучшего мужа, чем Нараян, тебе не найти.

И тут она внезапно все поняла! Да, они коварно сговорились и надули ее, но…

Но он любит именно ее, строптивую рыжую бестию Гвен, а не благонравную шатенку Беа!

— Ах ты негодяй! — уже смеясь, взвизгнула она. — Если ты еще хоть раз посмеешь прошептать не мое имя…

Нараян Бахадур схватил ее в охапку и закрыл ей рот поцелуем. А когда оторвался, сказал:

— Генри заказал нам номер в отеле. У нас до возвращения почти двенадцать часов, и ты еще устанешь слушать, как я говорю: Гвендолин, Гвен, Гвенни!

— Я никогда не устану это слушать, Нараян! До самой смерти.

— Уверена? Абсолютно уверена? Ты ведь сейчас совсем рядом с домом. Я не хочу, чтобы ты…

— Ты ошибаешься, любимый, — перебила его сияющая Гвендолин, — до моего дома лететь восемь часов.

— Значит…

— Я люблю тебя, Нараян, ты даже не представляешь, как я люблю тебя! Скажи, а мое свадебное платье будет готово вовремя?

Он усмехнулся и припал к ее губам с таким поцелуем, что Генри скромно потупил взгляд и тактично пошел к зданию аэропорта, где его возвращения с нетерпением ждала Беатрис. Она обожала свадьбы и ни за что не пропустила бы такого события в жизни любимой, но такой строптивой сестры.