Во власти желания - Стелла Камерон Страница 38

Макс пожал плечами.

— Керсти, ты…

— Ложись, — перебила она. — Раздевайся и ложись.

— Мне не нужна нянька.

— Ты раздражен. К тому же слишком много выпил.

— Черт бы тебя побрал! Оставь меня в покое! — Он скрипнул зубами и отвернулся.

Однако Керсти не собиралась сдаваться.

— Макс, у тебя плохое настроение. Ты не в себе, и это меня огорчает.

— Не забывай, кто здесь хозяин!

— Снимайте рубашку и ложитесь, хозяин. Будь вы трезвее, вы бы не заработали царапину на плече.

— Царапину? Да это самая настоящая рана! — воскликнул Макс. — К тому же ужасно болезненная… — проворчал он, снимая рубашку и усаживаясь на край кровати. — Возьми воду, она вон там.

— Вы очень бледны. — Девушка приложила ладонь к его влажному лбу. — Пожалуйста, ложитесь, хозяин.

— Ладно-ладно. Прости мне мою резкость. Я не хочу, чтобы ты называла меня хозяином.

— Хорошо, сэр, не буду.

Он растянулся на кровати.

— Почему бы тебе не называть меня по имени, как раньше?

— Вы сами знаете, что это невозможно. А теперь помолчите. Вам нужно набраться сил, а разговоры вас утомляют.

Керсти поправила подушку под головой Макса. Потом осмотрела рану у него на плече и по обеим сторонам от нее надавила пальцами.

— Он! — Он приподнялся. — Осторожнее!

Она легонько толкнула его рукой в грудь, заставив снова лечь — Хм… Вы прекрасно сложены, сэр. Вы очень возмужали за последние голы — Проклятие Я серьезно ранен, мисс, а ты стоишь здесь и самым бесстыдным образом разглядываешь меня, вместо того чтобы промыть мою рану!

Керсти посмотрела на его могучую грудь, поросшую волосами, — темная дорожка спускалась к животу и исчезала под поясом брюк Девушку бросило в жар. Она задрожала, охваченная восторгом и любопытством.

— Ну? — спросил Макс. — Что ты еще скажешь?

Она улыбнулась и посмотрела ему в лицо — Вы очень красивы, сэр Глядя на вас, мне хочется плакать — не от грусти, а от радости. Когда я смотрю на некоторые картины, что висят здесь, в замке, у меня на глаза наворачиваются слезы. Но картины — ничто по сравнению с вами. — Резко отвернувшись, она подняла с пола порванную рубашку Макса и оторвала от нее рукав.

— Керсти . — тихо позвал он.

— Молчите. Сейчас я обработаю вам рану.

— Керсти, ты самая красивая девушка на свете. Мне нравятся твое лицо и твоя фигура Но больше всего мне нравятся твои откровенность и прямота. Ты очень непосредственная, и это приводит меня в восторг.

Керсти просияла, но не повернулась к нему лицом, чтобы он не видел, как польстили ей его слова Она принесла из соседней комнаты графин — там еще оставалось немного бренди — и, смочив рукав рубашки, приложила его к ране.

Макс взвыл от боли.

— Тише, тише, — сказала Керсти. — Я же просила вас поберечь силы.

— Бессердечная девчонка! — Он приподнялся. — Чем ты меня протираешь?

— Если бы у вас в голове оставалась хотя капля здравого смысла, вы бы не стали задавать такой вопрос. Это бренди.

Отличное средство для промывания ран.

— Оно жжет! — рявкнул Макс. — Я же просил тебя взять воду.

Керсти еще раз приложила рукав к ране.

— Вода хуже. Терпите.

Макс откинулся на подушку и процедил сквозь зубы:

— О… жестокая .

— Если бренди так сильно жжет вашу кожу, то вы только подумайте, что оно делает с вашими внутренностями!

— Обойдусь без нравоучений, — проворчал Макс.

— Помолчите, пожалуйста.

— Но мне же больно!

— Ничего страшного. Рана совсем не опасная. Я ее промыла, и она скоро заживет. — Керсти заметила кровь на его затылке — Перевернитесь, пожалуйста. Надо осмотреть ваш затылок.

Макс прищурился.

— Я не желаю ложиться на живот. Бог знает, какие еще пытки ты мне уготовила. Что у тебя в руке?

Она подняла вверх руки.

— Видите? Я ничего не скрываю.

Макс окинул ее взглядом Он только сейчас заметил, что на ней слишком уж тонкая рубашка.

— О да, ты, Керсти, ничего не скрываешь.

Она покраснела и опустила руки.

— Я буду вам очень признательна, сэр, если вы перевернетесь. Мне надо осмотреть ваш затылок. Там тоже кровь Макс прижал оторванный рукав к ране на плече и, поморщившись, улегся на живот.

— Теперь промывай водой, — пробурчал он в подушку.

Керсти склонилась над ним и внимательно осмотрела его затылок и шею, всю израненную мелкими осколками.

— У вас здесь стекло. Мне придется его извлечь. Я постараюсь осторожно.

Макс снова что-то пробурчал, но лежал спокойно. Керсти же принялась вытаскивать из его шеи осколки; она бросала их на комод у кровати.

Вскоре у нее заныла спина, и она выпрямилась.

— Подождите минутку. Мне очень неудобно.

У Макса были необыкновенно широкие плечи и довольно узкие бедра. На спине, над самым поясом брюк, тоже виднелись темные волоски. И еще у него были длинные и стройные ноги… «Слава Богу, что брюки он не снял», — подумала девушка и вдруг услышала голос Макса.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Что делаю? Смотрю на вас. — Девушка тут же прикрыла рот ладонью.

Макс застонал и опять уткнулся лицом в подушку.

— Керсти, о чем ты сейчас думаешь?

«Я не должна ему отвечать».

— О том, что вам не следует все время ходить в сюртуке.

Вы прекрасно сложены:

Он засмеялся.

Керсти взяла почти пустой графин и побрызгала остатками бренди на исколотую шею Макса.

Он зарычал и вскочил на матрасе на четвереньки.

— Черт возьми, что ты делаешь?! — заорал он, приподнимаясь. — Хочешь, чтобы я умер от болевого шока?

— Уже все, сэр, — успокоила его Керсти. — Все ваши раны и царапины скоро заживут. А теперь надо вызвать местного констебля — пусть поймает этого негодяя.

— Маккрэкита? — Макс усмехнулся. — Неужели ты думаешь, я приглашу сюда этого болвана и пьянчугу? Нет уж, спасибо, мисс Мерсер. Я сам проведу расследование — проведу так, как считаю нужным. И этот мерзавец скоро получит по заслугам, уверяю тебя.

— Но констебль…

— Никакого констебля мы звать не будем, ясно?

— Да, — кивнула Керсти и снова покраснела; она вспомнила, что на ней только ночная рубашка. — Простите, сэр, но я лучше пойду к себе. И пожалуйста, заприте дверь. Мне так будет спокойнее спать.