Просроченное завтра - Ольга Горышина Страница 37

Алена зажала в руке пейджер с коротким сообщением «Доброе утро» и заставила себя вылезти из кровати, в которой лежала с открытыми глазами уже больше двух часов. Рассвет стал отличным будильником. Она вернула на полку «Мастера и Маргариту» без закладки — по двадцатому разу перечитывать роман она не будет. Лучше купить в аптеке валериану, которую глотала во время экзаменов — еще одной бессонной ночи она не допустит. Как она вообще сегодня в экран будет смотреть и что-то там соображать, а еще целых два дня до субботы. Надо спать!

Какое ей дело до этих двоих! Пусть будут счастливы. А на ее счастье Стас не отпустил ее с работы пораньше, когда Полина предложила сделать им обоим проходки. Она не хочет сидеть рядом с Максом и выслушивать то, что прочитала вечером в его взгляде. Да она уже согласна стать этим несчастным верблюдом, только бы эти двое — Макс и Александр Сергеевич — оставили ее в покое!

— А где Макс? — спросила тетя Маша, будто не знала, где он.

— Спит, — буркнула Алена и налила себе чая.

Вышла на кухню она в ночной рубашке, чтобы не запачкать единственную чистую кофту. Вечером надо затеять грандиозную стирку, иначе надеть завтра будет нечего. Так только за ночь опять ничего не высохнет…

— Иди, я тебе все постираю, — с чего-то вдруг раздобрилась соседка, когда Алена запихнула кофты в железный таз. Наверное, потому что злилась на Макса. — Иди, а то снова опоздаешь.

Она и пошла. Только для начала хорошо расчесала волосы и, пригладив петухи, собрала в хвост. Заодно решила опробовать новую косметику. В договоре не написано, что она должна появляться на работе с распущенными волосами и без макияжа. А личные предпочтения Стаса ее не интересуют. Хотя «Баунти» она тоже любит — особенно в шесть утра в кровати под строчки Михаила Афанасьевича.

Алена уже почти выскочила из дома, когда заметила сообщение, которое прозевала: «Я не успеваю. Встреча в 10:20» Она тоже не успевает — «лишние двадцать минут» означают, что можно до метро не бежать, и все же она пришла на остановку раньше всех и не удержалась — купила два батончика «райского наслаждения» — себе и вернуть должок, а то вдруг ему еще какого ребенка приспичит утешить. Своего собственного, например. Скорее всего, он у него имеется.

— Привет, — услышала она за спиной голос Кати.

Та улыбалась как-то странно, выдавая неловкость, которую испытывала в ее обществе. А виноват Стас, как тот несчастный булгаковский коньяк. Почему у всех мозги повернуты? Станислав Витальевич пока особо ни на что не намекал, руки вне музея не распускал и уж тем более не говорил ничего прямым текстом. Но Катя с Мариной все для себя решили — отлично, она верблюд, так что если плюнет им в лицо, пусть не обижаются.

К счастью, переминаться с ноги на ногу и обсуждать обещанный на субботу дождь слишком долго не пришлось. Марина даже поздоровалась с ней лично — видимо, братец провел очередную воспитательную беседу или же ничего не сказал про пальто. Да, отсутствие этой информации ее спасло — иначе на спине выросли бы уже два горба. Дурдом, но это не лечится. А так и хочется при всех протянуть Стасу шоколадку. Но она этого не сделает и вообще съест обе сама. Не надо лишний раз провоцировать Стаса на внерабочее внимание.

— Спасибо, — поблагодарила она его за кофе, который он сделал ей последней.

Не из принципа, а чтобы со своей чашкой усесться рядом. Ничего личного. Она начала между глотками пересказывать ему содержание заграничных писем, после чего Стас попросил время на размышление. А чего думать — там всего лишь шла речь о времени поставки и размере партии. Но Стас нервничал, то и дело поглядывая на часы и то и дело проверяя мобильник. Наверное, ждал звонка от Александра Сергеевича. Суматоха и шум действительно были необычные. Девчонки при ней еще ни разу не делали такое количество звонков в час.

— Лена, пошли покурим?

Стас подошел настолько бесшумно, что она от неожиданности даже выронила ручку и ткнулась ухом прямо ему в губы. Он выпрямился и откатил кресло от стола вместе с ней — это было не приглашение, это была констатация факта. Интересно, что значит его «покурим»?

Он действительно закурил, а что оставалось делать ей, кроме как искать место, куда не долетит дым. Стас пытался держать сигарету за спиной, но у него это не особо получалось — он слишком часто затягивался. При этом нес какой-то бред про утреннюю пробку и прочую ситуацию на дороге. Не за этим же он ее вытянул на улицу — или за этим, чтобы не стоять, как дураку, одному, а общество Паши его, кажется, не вдохновляло. И вдруг Стас сказал то, отчего Алену передернуло:

— Я подумал, что наш вечер вчера не совсем правильно закончился, и решил перенести его продолжение на субботу. У меня в левом кармане пиджака лежит сюрприз для тебя. Возьми сама, чтобы табаком не провоняло.

Она не пришла еще в себя от предыдущих слов, потому подчинилась без секундной заминки. Однако рука, нащупав в кармане какие-то бумажки, перестала ей подчиняться и застряла в кармане — деньги, что ли? Идиот! На помощь пришла сигарета, которой Стас чуть не подпалил ей волосы.

— Извини! — буркнул он, когда она отскочила от него, и затушил сигарету о кирпич, прежде чем бросить в урну.

В руках у Алены остались два билета. В театр музыкальной комедии. Оперетта «Королева Чардаша».

— Это мы так поставим точку в экскурсии, верно? Я ни разу не был в этом театре, а ты?

— Я тоже не была. Я предпочитаю Большой Драматический или Малый Драматический.

— Я думал, ты обрадуешься, — выдал Стас грубо. — Ну, что ж, тогда я испорчу тебе настроение окончательно.

Алена вздрогнула — и от слов, и от погоды. Стас тут же укутал ее в пиджак, но обнимать не стал и присел на парапет крыльца, даже не стряхнув пыль, хотя костюм был светлый.

— Садись рядом.

Она тоже села, не заботясь о том, какого цвета встанет с крыльца. Уши заранее покраснели. Что приготовил ей Стас? Поставит перед фактом необходимой в контракте галочки?

— Насколько серьезно у твоего брата с Полиной?

Вот как… Алена не сумела удержать губы сомкнутыми. Насколько у него серьезно… Насколько… Насколько серьезно он относится к бабе, с которой спит? Да откуда ж ей знать! А о серьезности намерений Станислава Витальевича оставалось только гадать… Еще бы, Полина ему глаза весь вечер строила. Настолько открыто, что Алена обалдела. А потом, когда эта дура увела брата к себе, она вообще дара речи решилась. Что это такое? Как это называется? Именно так, как это величает тетя Маша.

— Что, я задал такой трудный вопрос?

Стас, видимо, начал терять терпение. Надо что-то ответить этому господину-не- такому-как-все… Он о ее брате заботится, потому что ниже его достоинства уводить девушку. Он ощутил, каково это, на собственной шкуре. И что она должна сказать — да, они безумно любят друг друга! Ага, он что, совсем дурак! Когда любят, не строят другому глаза лишь за то, что тому есть, чем расплатиться в клубе. Конечно, Макс ему не конкурент. А она не конкурентка Полине. Так какого фига он пригласил ее в театр? Или он всю ночь не мог решить, кто ему больше нравится. Вот и бросил монетку. Если она схватится за билеты, то так и быть — поиграю с этой английской леди в любовь…