Небо любви - Людмила Маркова Страница 35

Он многозначительно посмотрел на женщину, даже в темноте чувствуя, как вспыхнуло ее лицо, наклонился и поцеловал ее, вздрагивающую от одной мысли, что может сегодня произойти между ними и как это усложнит в дальнейшем ее отношения с мужем и самим Георгием. Ей казалось, что многочисленные звезды на небе посмеивались, глядя на двух влюбленных, не решающихся на близость, от которой могло бы опрокинуться небо.

— Пойдем ко мне, — предложил Георгий, притягивая к себе Марину.

— Не надо, Гоша, — увернулась она, — я очень устала и хочу сегодня побыть одна.

— Ну хорошо, — неохотно согласился Георгий, — тогда у меня предложение поехать завтра на экскурсию в Хаконе, такой живописный горный райончик.

— Конечно, поедем, — улыбнулась Марина и с благодарностью сжала его руку.

И вот они в Хаконе, расположившемся на остатках кратера древнего вулкана, извергавшегося тысячи лет назад. Вокруг — множество горячих минеральных источников, так называемых онсенсов, рядом с которыми построены небольшие гостиницы в японском стиле — рюоканы.

— Ты только посмотри, какой необыкновенный горный пейзаж и девственные леса! — воскликнула впечатлительная Марина.

— И Страна восходящего солнца, — вторил ей Георгий. — А теперь надо подняться по канатной дороге через перевал, и мы с тобой окажемся в долине Овакудани. Это единственное место здесь, откуда можно наблюдать за вулканической активностью.

— Господи, сколько же ты всего знаешь! — восхищенно сказала Марина.

— Так я, девочка моя, готовился. С тобою не все так просто, как кажется на первый взгляд. Это очередная попытка вызвать к себе интерес и расположение одной изящной леди, — немного грустно прозвучал красивый голос Георгия.

— Чего же тебе еще не хватает, Гоша? — кокетливо спросила Марина.

— Дипломат всегда знает, что спросить, когда не знает, что ответить, — засмеялся Георгий и обнял Марину за хрупкие плечи.

Они долго созерцали открывшиеся красоты Японии, после чего, спустившись по горному склону, совершили небольшой круиз на старинном европейском судне по необычайно красивому озеру Аси. Погода стояла ясная, и вид на гору Фудзи открывался потрясающий. После ошеломительной прогулки, заставившей засиять их лица, кораблик пришвартовался на станции Хаконе мати, знаменитой своими прибрежными ресторанчиками.

— Я, конечно, не гурман, но думаю, нам доставит величайшее удовольствие отведать свежайшей местной форели, — галантно поклонился Георгий, встряхнув длинными черными прядями волос.

— Гоша, а мы успеем возвратиться в Токио? — обеспокоилась Марина.

— А кто собирается туда возвращаться? — поднял соболиные брови Георгий. — Мы никуда не поедем, а остановимся на ночлег в одном из рюоканов.

Когда вечерний закат коснулся земли Японии, влюбленная пара нежилась в горячей термальной ванне под открытым небом, выложенной из поросших мхом камней.

— Гоша, — беззвучно, одними губами прошептала Марина, но Георгий услышал этот зов.

Он притянул к себе молодую женщину, такую ранимую, такую хрупкую, такую нуждающуюся в заботе и любви, невзирая на кажущуюся независимость и самостоятельность.

Марина почувствовала его настроение, как всегда, угадала его мысли. Для нее казалось удивительным, как мог мужчина так тонко чувствовать ее, так ненавязчиво и решительно проявлять свою заботу о ней, о ее доме, о ее близких. Мама Марины, тяжело болевшая и обреченная, вызывала в ней чувство глубокого сострадания и глубокой боли, и дочь, порой забывая о себе, все силы расходовала только на продление жизни самого дорогого для нее человека. Георгий помогал Марине в этом, находил медицинских светил, перевез в престижную больницу, доставал труднодоступные, но совершенно необходимые лекарства. Марина все чаще работала в штабе, лишь раз в месяц изыскивая возможность улетать в командировку. Георгий сам спрашивал, что ей необходимо привезти для мамы, для самой Марины, для дома, для ремонта, который она недавно затеяла. Невольно, но все чаще и чаще Марина сравнивала Сережу и Георгия, и сердце ее сжималось оттого, что последний во многом превосходил ее мужа. В Сергее она не замечала и следа сочувствия, не говоря уже о каких-то попытках помочь ее матери. Она гнала от себя эти мысли, чтобы не разрушить тот хрупкий семейный мир, который все труднее было удержать.

— Ты вспомнила о маме? — осторожно спросил Георгий.

— Да. А еще подумала о тебе.

— Что же обо мне?

— Ты такой хороший, такой отзывчивый, что уже и не знаю, как дальше без тебя смогу жить.

— А почему без меня? Что за глупые фантазии?

— Гоша, давай смотреть правде в глаза. Я старше тебя. Не я нужна тебе — другая, молодая, без проблем, без амбиций. Которая смогла бы родить тебе ребенка и с которой ты мог бы стать по-настоящему счастлив.

— Хочешь, скажу откровенно? — резко спросил Георгий.

Марина промолчала, сильнее прижавшись к его сильному и такому падежному плечу. Ей и очень хотелось услышать правду, и в то же время она ужасно боялась этого.

— Молчишь. Ты всегда молчишь, когда назревают подобные разговоры, — сорвался голос Георгия, словно он не взял какой-то нужной ноты. — Меня не интересует, сколько тебе лет. Я давно уже понял, что не это главное в отношениях между мужчиной и женщиной. Так ты хочешь, чтобы я сказал тебе все?..

— Нет, не надо, я знаю, о чем ты мне хочешь сказать, — перебила Марина. И ее сияющие карие глаза заполнились грустью.

— Да, ты знаешь. Ведь мы чувствуем друг друга с полуслова, да что там, даже мысли умеем читать. Даже на расстоянии. Я готов и дальше терпеть, готов смириться с ситуацией, в какую мы попали. Но ты должна знать, что для меня это невыносимо.

— Тогда брось меня, — вырвалось у Марины, и она тут же пожалела о сказанном.

Георгий молниеносно прижал ее к стенке бассейна и вырвал у нее страстный поцелуй, почти лишивший женщину чувств. Когда они отдышались, Георгий сказал лишь одну фразу:

— Никогда не говори мне этого больше. Слышишь? Никогда!

«Ты мой Георгий Победоносец», — подумала Марина.