Принцесса - Мария Степанова Страница 35

Общаясь с детьми разного возраста, Юлька понимала, что с дочерью ей все же повезло. Лерка была покладиста, а главное, логична в своих действиях, и если Юльке приходилось повышать на нее голос, то Лерка, хоть и обижалась, но все же, сопя, делала определенные выводы, и вскоре ссора была исчерпана. Наблюдая, как воюют некоторые родители, Юлька всегда боялась, что наступит момент, когда она не сможет внятно объясниться с Леркой. Ей казалось, в тот момент нарушится равновесие, которое всегда существовало в их маленькой семье. Юлька боялась. И этот момент наступил. Лерка вела себя так, словно ничего не произошло, а Юлька изводилась желанием задать один-единственный вопрос — что за мужчина появился в жизни Лерки и почему та встречается с ним тайно и врет бабушке. Это было самое плохое. Лерка не умела врать. Даже в детстве ей было проще сказать правду, получить положенное наказание и вздохнуть свободно. И вот наступил момент, когда она лгала, неумело, коряво. А значит, происходило что-то из разряда "чего не должна знать мама".

Она бы совсем расклеилась, размышляя обо всем этом, если бы не работа, которая держала в тонусе. А еще был Андрей. После выходных возвращаться на работу было волнительно. Но, вопреки всем душевным трепетаниям, там было все как обычно. Идя по коридору, она здоровалась с учителями и учениками, тревожно высматривая мужчину, с которым провела ночь, а потом вдруг они столкнулись в учительской у расписания и Андрей улыбнулся и поздоровался. Вроде все как обычно. Но улыбнулся он теплее, чем всегда, и поздоровался тоном ниже, вызывая у Юльки мурашки.

— Как провела воскресенье? — он обращался к ней на "ты", и Юлька понимала, что ему хочется чуть-чуть продлить момент интимности, пока никого нет.

— Хорошо, — почти шепотом ответила Юлька и взглянула снизу вверх.

В это время в учительскую вошли, громко разговаривая, шурша плащами и куртками, покашливая, коллеги, и Юлька резко отвела взгляд.

— Юлия Вячеславовна, — окликнул Андрей, — ключик передайте пожалуйста!

Она обернулась к нему, от волнения прослушав, что он произнес, и Андрей махнул головой в сторону доски с ключами. Юлька дотянулась, сняла ключ и протянула ему. Андрей раскрыл ладонь, она вложила ключ, на секунду задержала свою руку в его, ощутив тепло, потом вынула ладонь и вышла в двери, испытывая огромное желание обернуться.

В приемной суетилась взволнованная Алла Петровна — Юльку вызывали в управление. Очень срочно.

— Зачем? — Юлька мысленно перебрала в голове все, за что начальство могло быть недовольным.

— Не знаю! — Алла Петровна взволнованно заламывала руки, — звонила секретарша зама, голос противный, тон звенящий!

— Понятно! — Юлька наконец-то сняла пальто, повесила в шкаф. У Аллы Петровны были свои критерии голосов по телефону и определения степени важности. Голос "с той стороны" мог быть вежливым и журчащим, суетливым и спотыкающимся, нервным, злым, переживающим. Сегодня был звенящий. Это значило, что секретарша Звягинцева не просто передала, а отчеканила приказ явиться пред светлы очи своего начальника. — Алла Петровна, позвоните пожалуйста Михал Михалычу, спросите, не нужно ли ему в город…

Всякий раз, когда приходилось менять планы Юлька нервничала. Она кое-как нашла подмену на три своих урока, предупредила Лерку, что, возможно, будет поздно, и через час тряслась в раздолбанной "девятке" одного из сельчан, направляющегося в город по своим личным делам. Помимо всего этого, Юлька через Аллу Петровну узнала, что председатель Михал Михалыч заболел, три дня назад его увезли в город и экстренно прооперировали. Она загадала, если будет время, заехать проведать больного.

В приемной Звягинцева она просидела битых два часа. Секретарша не пропускала к шефу, аргументируя, что у него важный разговор, и не отпускала, заверяя, что "Юрий Геннадьевич скоро освободится". Наконец, когда она уже не просто нервничала, а по-настоящему злилась, Звягинцев вышел из кабинета, как всегда благоухающий дорогим парфюмом, увидел ее, и, многозначительно осмотрев, сухо произнес:

— Добрый день, Юлия Вячеславовна, проходите.

Юлька про себя отметила и сухость и немногословность Звягинцева. Все-таки мерзавец запомнил, как она "отшила" его. Ну что ж, посмотрим, чего хочет…

В напряженном молчании Звягинцев уселся во главе длинного стола, Юльке указал на один из стульев. Она сняла пальто, бросила его на спинку соседнего стула, пригладила волосы, села. В широкие окна бил яркий весенний солнечный свет, с крыш еще не капало, но воробьи вовсю орали, зазывая весну.

— Юлия Вячеславовна, — подал голос Звягинцев, заметив, как она засмотрелась в яркую синь неба за окном, — что у вас происходит?

Вопрос был странный, Юлька недоуменно посмотрела на замдира. Звягинцев всем своим лицом изображал озабоченность и недовольство.

— А что у меня происходит? — спросила Юлька, пытаясь понять, что он имеет ввиду.

— У вас происходит бардак и беспредел! — повысил голос Звягинцев, — а вы, Юлия Вячеславовна, похоже, считаете это нормой, раз сидите тут такая спокойная и не переживаете за свою судьбу!