Маринкина любовь - Наталья Воронцова Страница 34

Смирнова быстро отошла от дивана и взяла чайник. Она все еще не могла поверить, что перед ней был действительно Димка. Руки у нее дрожали, когда она насыпала в чайник заварку. Димка продолжал столбом стоять посредине комнаты с бутылкой, из которой он время от времени нервно прихлебывал. По лицу его блуждала дурацкая улыбка. Он так и не мог произнести ни слова.

Пока грелся чайник, Маринка немного успокоилась, а муж захрапел на диване.

— Да садись ты, хватит уже стоять истуканом! — не выдержала девушка. Димка послушно сел. — Ты как тут оказался? Ты что, знал, что я замужем?

— Конечно! — кивнул головой Димка. — Я к тебе на свадьбу приезжал, сбежал с экзамена. До ЗАГСа дошел, а потом меня Борька Смелое домой отправил. Когда ты в обморок у двери падать начала… Нечего, говорит, ей жизнь ломать. Я и ушел…

— А почему ты сейчас здесь? — До Маринки стало доходить, что в разгаре учебный год, Димка должен был бы в Москве заниматься своей математикой. — Почему не в университете?

— А выгнали меня, — хладнокровно ответил Димка и хлебнул еще водки, — не смог я там…

— Тебя выгнали?

— Угу…

— Быть такого не может! Ты шутишь?

— Не до шуток мне.

— Так ты вернулся?.. А дальше что?

— Не знаю пока, наслаждаюсь свободой! Ничего делать не хочется…

Это было что-то новенькое в Димкиных разговорах, но Маринка от потрясения не успела даже толком обдумать сказанное.

— Эй, жена, — вмешался в разговор проснувшийся Алексей, — такты нальешь чаю мне и моему другу или нет?

— Сейчас налью.

Маринка встала, взяла со стола чашки и ложечки.

— Ты извини, — обратилась она к Димке, — у нас тут все пока неустроенно. Вот блюдечек даже нет… И угостить тебя тоже особо нечем.

— Ничего, я тут не в первый раз! Все тебя застать надеялся. — Димка махнул рукой. Он не сводил с нее восхищенных глаз. — А можно я закурю?

— Кури…

Димка достал из кармана пачку сигарет и глубоко затянулся. Это тоже было неожиданным, новым. Прежде он никогда не курил при ней… Завороженно Маринка наблюдала, как Димка выпускает из рта голубоватые колечки дыма, как они поднимаются вверх и медленно растворяются…

— Ну что ты там застряла? Я чай жду! — снова подал голос Алексей.

Маринка вздрогнула и стала разливать чай. Она казалась непроницаемой, а в душе все переворачивалось, кипяток из чайника лился на стол мимо чашек. Она знала, что в этот момент Димка внимательно наблюдает за ней.

Одну чашку она поставила на пол у дивана рядом с Алексеем, который тут же жадно сделал несколько глотков и снова заснул. Тогда Маринка выключила верхний свет, и они с Димкой продолжили сидеть перед желтым кругом настольной лампы.

— Как ты с ним познакомился? — тихо спросила она, кивая в сторону Алексея.

— Шел однажды домой вечером, смотрю, стоит парень, столб обнимает и бормочет что-то. А рядом милиция. Ну я его подхватил и оттащил в сторону. Потом он сказал, куда его отвести. Так и познакомились.

— Но ты ведь знал, кто он? Ты специально следил? — воскликнула Маринка.

— Ну знал… — согласился Димка. — Видел, как он вокруг школы, где ты работаешь, кругами ходит. Как напьется, все его туда тянет. Всем встречным рассказывает, какая у него жена красавица и недотрога… Уж я-то про это лучше его знаю! На том и сошлись. — Глаза Димки хитро блеснули.

Маринка отвела взгляд и помрачнела. Дело обстояло куда хуже, чем она предполагала, — Димка знал все и, кажется, жалел ее. А уж как она жалела себя!

— И как вы с ним живете? — деланно равнодушным тоном спросил Димка.

— Хорошо! — встрепенулась она. — Очень хорошо живем!

— Он мне рассказывал, у тебя ночные смены часто… Как ни придем — тебя все нет. Леха говорит, в смену ушла…

— Да, смены! — очнувшись, повторила Маринка. — Я не только в школе работаю. Еще много чего делать приходится. Надо зарабатывать — семья…

— Поздно уже, — задумчиво сказал Димка, продолжая во все глаза смотреть на Маринку. — Я пойду домой.

— Иди-иди, я следом за тобой, — ответила она.

— Куда это ты собралась на ночь глядя? — удивился Димка.

— Да это я так, пошутила, — спохватилась Маринка. — Мне рано на работу, пора спать.

— Я еще зайду к тебе как-нибудь, можно? — нерешительно сказал Димка. Он мялся в дверях и все никак не мог уйти, точно дожидался приглашения остаться.

Маринка ничего не отвечала. Она продолжала сидеть перед столом с остывшим чаем и хлюпала носом, низко опустив голову, изо всех сил стараясь, чтобы нечаянный гость не заметил приступа ее отчаяния. Наконец Димка ушел. Только тогда Маринка дала волю слезам. Она и не думала, что их накопилось столько! Все, от чего она бежала в последние четыре года, вдруг снова оказалось совсем рядом, в комнате семейного общежития, заботливо выхлопотанной Лидией Ивановной, для того чтобы она здесь счастливо жила со своим молодым мужем! Маринка с ненавистью почти посмотрела на лежащего Алексея и опрометью выбежала на улицу.

…Маринка часто слышала в детстве от матери, что человек ко всему привыкает. Справедливость этих слов она смогла оценить лишь теперь. Вопреки прежним опасениям, она достаточно быстро привыкла к новому самоощущению, родившемуся в результате второго пришествия Димки и той двойственной ситуации, которая сложилась теперь в ее личной жизни. Сказать, что появление Соловьева было совсем уж неожиданным, — значит покривить душой. Как бы там и что ни менялось в душе в связи с училищем, новыми друзьями, молодым мужем и любимой работой — где-то глубоко в Маринкином подсознании оставался потайной уголок, в который она не впускала никого. И уголок этот всецело и безраздельно принадлежал только одному человеку, чьего появления она ждала каждый день и смертельно боялась. Ждала потому, что до сих пор любила, а боялась…

Когда-то давно в их солнечных еще, беззаботных детских отношениях образовалась крошечная трещинка, которая со временем разрослась и привела к уходу из школы и мучительному долгому разрыву. Возможно ли встретиться снова с человеком, который однажды предал тебя? Открыть ему свою душу? Широко распахнуть навстречу руки и сердце?.. Теперь, когда Димка появился снова, эти давно и старательно отодвигаемые вопросы встали перед Смирновой в полный рост.

К тому же Маринку грызло вновь обретенное чувство вины по отношению к давнему другу. Она еще не знала, почему он бросил университет, поступить в который так стремился, в жертву которому и была, по сути, принесена четыре года назад их детская любовь. Правда, девушка и мысли не допускала, что университет брошен исключительно из-за нее, но свою косвенную причастность к произошедшему интуитивно ощущала, поэтому боялась и не торопилась узнать правду. Тогда еще казалось, что все это временно и скоро выправится.