Маринкина любовь - Наталья Воронцова Страница 33

— Что? — Вопрос вывел Маринку из состояния легкого оцепенения.

— Куда идешь, говорю? Объяснишь, может? Ночь скоро. Алексей встал и, поигрывая мышцами, подошел к жене,

взял ее за руку. Маринка отстранилась.

— Леша, я хочу тебе сказать… У меня было время подумать. В общем… Я считаю, что наш брак скоропалителен… Я была к нему не готова, все произошло как будто без моего участия. Я вот что думаю: давай пока поживем отдельно…

— Да что ты несешь? — Алексей от удивления опустился на диван. — Мы женаты уже полтора месяца, а до сих пор вместе толком не были, и ты снова куда-то уходишь…

— Ты хотел остаться под Москвой? Вот и остался. И радуйся. — Она старалась не смотреть на него, но, похоже, слова, которые ей было так тяжко произнести, вовсе его не обижали. И она осмелела еще больше. — А насчет того, что мы муж и жена… Просто я не готова еще жить вместе, понимаешь? Мне нужно время, чтобы осознать как-то, привыкнуть к тебе. Потом все будет хорошо, но сейчас нам надо еще пожить раздельно.

— А где ты жить собираешься? — вполне миролюбиво протянул Алексей. — У матери, что ли? Так они тебя там не ждут.

— Я знаю. Сняла квартирку небольшую, буду ночевать там, а к тебе сюда приходить. Ты не думай, я буду все стирать и готовить, как нормальная жена, только ночевать буду в другом месте…

— А-а-а… — протянул обалдевший супруг, а потом даже привстал, обнадеженный внезапной мыслью. — Но люди-то что скажут? Мать твоя, Николай? А другие? Ведь все же знают, что мы поженились…

Тон Алексея был настолько жалостным, что Маринка, переборов себя, подошла к мужу и присела рядом, взяв его за руку. Он притих и засопел как маленький.

— А ты не говори никому, и я не буду. Пусть все думают, что мы живем вместе и у нас все хорошо! Так действительно и будет. Просто надо привыкнуть, подождать…

Маринка, смутившись фальши этих слов, решительно встала:

— Ну ладно, мне пора. Там старушка, хозяйка, еще просила помочь ей собраться — она переезжает в Москву, а квартиру мне сдает… Ты тут не скучай! Я пойду.

Расстроенный Алексей не препятствовал. Маринка подхватила сумку, махнула мужу рукой и с чувством глубокого облегчения, чуть ли не бегом, вылетела из комнаты. Кажется, со школьных времен не шла она по улицам своего городка с такой радостью…

По осени жизнь приобрела размеренный, привычный ритм. Маринка работала в школе, вела у малышей продленку, иногда занималась другой внеклассной деятельностью. С ее подачи после уроков дети не только делали домашние задания и играли во дворе, но и разучивали стихи, песенки, танцевали вместе с ней. С утра Маринка занималась тем же самым, но с «домашними» детьми: спрос на нее как на няньку рос с каждым днем. Сначала родители побаивались доверять ей детишек, а потом телефон обрывали — только посиди с их чадами! На душе у Маринки полегчало — любимое дело словно заслонило душевные проблемы.

Да и с Алексеем тоже вроде бы как-то устаканилось. То есть не совсем, конечно, тут Маринка не была склонна обманывать себя. Несколько раз в неделю она забегала к мужу, стирала ему рубашки, мыла комнатенку, убиралась. Заботилась, чтобы он покупал себе еду и необходимые вещи. Она предпочитала приходить днем, когда Алексей был на работе. С первой зарплаты она купила стиральную машинку «Малютка», потом взяла в райкоме большой кредит под телевизор… По выходным они вместе ходили в гости к Лидии Ивановне. Там Алексей в любой момент все норовил прижаться к Маринке, демонстративно обнять ее за талию, ущипнуть или чмокнуть в щеку. Девушка, естественно, пыталась увернуться. Мать переводила все в шутку и умилялась их отношениям. Она жила в иллюзиях, что ее материнский долг выполнен, старшая дочь устроена, пора заниматься младшей. Поэтому однажды, заглянув в общежитие вечером по пути из гостей и не застав там дочь, она не на шутку обеспокоилась:

— Ты где вчера была? Я вечером зашла, а тебя нет. Алексей лежит один, спит, телевизор работает…

— И что он тебе сказал?

— А ничего, дочь. По-моему, он слегка выпивши был. Но это бывает после рабочего дня. Так где ты была?

— С детишками сидела, — соврала Маринка.

Мать успокоилась, а она крепко задумалась. Слова матери — затронули то, что ее саму сильно тревожило в последнее время.

Маринка вдруг стала замечать, что Алексей серьезно выпивает. Несколько раз, когда она приходила к нему убираться, она заставала его дома — Алексей спал после очередной выпивки и, похоже, работу прогуливал.

— Так нельзя, — попробовала отчитать его Маринка, — тебя же с работы выгонят. Что мы тогда делать будем?

— Ну и выгонят, и что с того? Ты же работаешь, не пропадем… К тому же какое твое дело? Мы что, муж с женой, что ли? Мы врозь живем, а не как люди. Так что лучше не надо.

Кроме того, у Алексее появились и другие неприятные черты, которые Маринке понравиться никак не могли. Оказалось, что он может быть неоправданно грубым, может легко сорваться по любому пустяку и нахамить в ответ, если что-то ему не по нраву. Когда они в последний раз шли от Лидии Ивановны, он пнул мирно сидевшую у дороги рыжую кошку так, что бедное животное завизжало. Иногда глаза Алексея наливались такой злостью, что Маринке становилось по-настоящему страшно. Ей казалось, что он и ее ударить или пнуть, как ту кошку, может в любой момент, если сильно выпьет и разозлится.

Однажды она выбрала свободный вечер и решила пойти к Алексею в общежитие — поговорить с ним о том, что пора расставаться, поскольку нет у их отношений перспектив. Но дома его не оказалось, и Маринка, ожидая его, сначала включила телевизор, а потом прилегла на диван и не заметила, как задремала. Очнулась она от громкого смеха прямо над собой:

— А вот и моя жена — спит в постели, прямо не раздеваясь! Это вполне в ее репертуаре. Так у нас обычно и бывает. Эй, Маринка, проснись! Мы пришли!

Девушка открыла глаза и увидела склонившихся над собой двоих мужчин. Алексей, как всегда в последнее время, был сильно пьян. Увидев, что Маринка проснулась и испуганно смотрит на него, он довольно осклабился:

— Вставай, у нас гости! Налей чаю моему другу! Маринка перевела глаза на второго мужчину и едва не потеряла сознание. Стараясь успокоиться и взять себя в руки, она снова плотно закрыла глаза, потом резко открыла их. Видение не исчезло. Наоборот, оно продолжало стоять и криво усмехаться, держа в руках початую бутылку водки.

— Димка, ты, что ли? — Сон с Маринки как рукой сняло, она вскочила с кровати, поправляя платье. — Ты что тут делаешь?

Перед ней на самом деле стоял Соловьев. Он нисколько не изменился с того момента, как она его видела в последний раз: такой же высокий, бледный. Давно не стриженные светлые волосы курчавились на затылке. Быть может, только еще немного похудел, да еще с лица почти исчезло то удивительное детское выражение, которое Маринка так любила.

— Я же и говорю, это Митюха, мой друг. Угости его чаем, — бубнил Алексей, который уже опустился на диван и изо всех сил пытался неловкими руками поймать Маринку за талию.