Пока мы не встретимся вновь - Каролина Бехтерева Страница 34

— А Вы…? — Юлька не сдавалась. Хоть она знает о Насте весьма отдаленно, но, всё же, инстинкт ревнивицы — это её всё.

— А я… да так… призрак прошлого…

— Это Настя! — громко ответил Юле.

— Но…как? Она же… — девушка хлопала нарощенными ресницами и бледнела на глазах.

— Умерла? — Настя развернулась сверкая белоснежной улыбкой. — Ну… Бывают в жизни огорченья.

Толпа начала собираться вокруг нас. Отец в стороне наблюдал за всем происходящим с очень не хорошим выражением лица.

Павлин Насти стоял рядом с ним и настороженно на меня поглядывал.

— И что теперь? — Юля видимо распереживалась, что ее дни рядом со мной сочтены.

— А ничего! Извините, мне нужно найти своего мужа. — Все в зале услышали выдох облегчения Юльки.

— Да, вали давай к своему муженьку. — Не смог я промолчать. — Вали! Это же лучшее, что ты умеешь в этой жизни. Главное не продешеви опять.

Настя развернулась на каблуках, аж паркет заскрипел. Ну всё, концерт обеспечен сегодня. Музыка перестала играть. Гости затаили дыхание. Птички на улице перестали петь.

— Замолчи и уйди!

— Это ты уходи, Запрудская. Мужа своего только прихватить не забудь.

— Заткнись, Бессаев! Заткнись и никогда не смей трогать моего мужа. — В груди неприятно кольнула. Как она его защищает… Как фурия разошлась.

— Он был рядом! Просто был. Пока ты развлекался, грезил о империи и деньгах, он был рядом и поддержал меня. Он меня с земли подобрал. Разбитую и сломанную. ТОБОЙ!!! Так что пошел к черту, Бессаев. Тогда я не нужна была тебе, а сейчас ТЫ не нужен мне! Ты всё потерял, но по твоим меркам обрел больше. Пока ты играл со мной… Пока каждый день собственноручно отказывался — я терпела! Терпела и верила, что всё ещё можно исправить. Что ты всегда так, но в конечном итоге ты выберешь меня, а не свои обиды и ненависть. А что сделал ты? Ты просто на меня поспорил… Как на вещь. Я не нужна была тебе ещё тогда, три года назад… Ты четко дал это понять. ТЫ ОТ МЕНЯ ОТКАЗАЛСЯ!!! Укатил в свой Лондон! Выбрал семейный бизнес, и я в твои планы не входила. ТЫ!!! Всё, что сейчас с нами — это сделал ты.

Ты ничего обо мне не знаешь! Ты МЕНЯ никогда не знал, не пытался… У тебя было всё, а тебе, всё равно, было мало. А у меня был только ты… но и это ты отнял… Ты не знаешь, какого это, когда ничего нет. Когда стоишь посреди толпы и осознаёшь, что не нужна никому, потому что и нет никого… Просто нет… Никого во всём мире… В один момент становишься мёртвой… пустой… Стоишь и понимаешь, что всем всё равно… Что в кармане 150 рублей и ночевать негде. Что жизнь рухнула в один миг, а тебе всего-то 20… Жить бы и радоваться, а кроме боли не осталось ничего… Ты меня предал! Ты меня бросил! Ты отказался от меня тогда, когда я больше всего в тебе нуждалась… У меня не было ничего, но мне ничего и не нужно было, если бы был ты… А тебя не было… — шепотом, глотая слёзы, выдохнула последние слова.

То, что началось с оглушающего крика, закончилось почти тишиной… Давящей, изматывающей, опустошающей…

— Я стала сиротой! Я стала беспризорницей! Я человеком быть перестала… живым человеком… Каждый вдох я делала через силу, будто горло давят тиски, а каждый выдох — с надеждой, что последний… Мне было 20, а я жить не хотела… разве так должно быть? Разве это честно? А ты стоишь тут передо мной и с безразличием чужого человека бросаешь в меня камни обид и оскорблений. Во мне ничего не осталось. Нет больше той Аськи. Я — прямое доказательство того, насколько быстро реалии жизни могут сделать из доброй девушки, пустое подобие человека… Уходи! Уходи, Кирилл, и никогда не возвращайся. Если ты потратил три года мечтая однажды высказать мне что-то в лицо и сделать больно, то ты опоздал… Нет больше боли… Я её всю растратила на другие вещи. Но, чтоб тебе совсем уж не было обидно, знай… Ты сломал меня… Ты одним поступком научил жизни и разучил верить людям. Ты сбил с меня розовые очки болезненным ударом по лицу. Это всё ты… Можешь собой гордиться…

Стою и смотрю ошалело. О чем говорит эта полоумная? Это я отказался? Это мне не нужна была? Это я бросил?

Пока я столбом стоял и осознавал всё сказанное ею, Настя развернулась и понеслась прочь.

Успеваю только крикнуть ей вслед:

— Не смей перекручивать! Это ты меня продала!!! Черт тебя побери! ТЫ!!! Так у кого в итоге мерки? — но она уже не слушала.

Отмахиваюсь от Юльки и несусь прочь. С меня довольно! Плевать, что подумают все эти люди. Плевать, что подумает отец. Я так зол, что вернись сейчас Настя в зал, я бы разорвал ее на куски.

Отшвыриваю дверь ногой и несусь на улицу. Сажусь в машину и начинаю со всей дури быть по рулю.

НЕНАВИЖУ!!! За свои 23 года впервые так сильно ненавижу! Страшно от самого себя! Неужели возможно так безумно любить, и так неистово ненавидеть потом?

Никогда не прощу!

Себе поклялся, а значит так и будет.