Дерзкий каприз - Юджиния Райли Страница 33

Несколько долгих часов провела Кейт под палящими лучами солнца. Немилосердно стучала кровь в висках, все тело ныло, на одежду налипли грязь и объедки. В горле першило, она буквально умирала от жажды. Теперь побег для нее стал невозможен: она была связана по рукам и ногам и вокруг нее толпились краснокожие.

Стараясь избавиться от мучительных мыслей о своей дальнейшей судьбе, Кейт смотрела на кипевшую в селении жизнь. Индианки были чем-то неустанно заняты: одни тушили в котлах бизонье мясо, другие нянчились с младенцами, шили из шкур одежду или собирали дрова. Перед соседним вигвамом несколько девочек нанизывали бусы и играли с самодельными куклами. Стайка буйных голых мальчишек носилась по поселку, а по пятам за ними бежали воющие собаки. Дети, держа в руках луки и стрелы, подражая отцам, охотились и устраивали битвы. Некоторые команчи чистили лошадей, однако большинство о чем-то болтали и поглядывали в сторону Кейт. «Они, несомненно, размышляют над моей участью», — печально подумала она. Пока она считала себя пленницей Паха Юкп, а также, возможно, и Пиавы, ее будущность неясно вырисовывалась перед ней — даже если таковая и будет. Неподалеку высокий столб со скальпами — мрачными боевыми трофеями — служил напоминанием о ненависти команчей к бледнолицым.

Ближе к вечеру в селении появилось еще около десятка индейцев. Все краснокожие высыпали им навстречу. Приехавшие, казалось, относились к двум большим семьям. Их главы сразу проявили интерес к Кейт. Собравшись вокруг девушки, они принялись пререкаться с Пиавой и Паха Юкой. По их жестам пленница догадалась, что они торгуются из-за нее. Один мужчина отошел и вернулся с двумя прекрасными пегими лошадьми, подтвердив наихудшие опасения Кейт. Она не знала, то ли ей вздохнуть с облегчением, то ли горько пожалеть, когда Паха Юка ответил им отказом.

Вскоре у нее от жажды распухли горло и язык. На ее глазах индианки приносили мужчинам бизонье мясо и дикие ягоды. Затем мужчины, вынув трубки и собравшись у костра, курили и, посмеиваясь, о чем-то говорили. Кейт догадывалась, что скоро один из тех, кто пленил ее, придет к ней. При одной этой мысли она попыталась руками и ногами разорвать сыромятные ремни, но тщетно. Боль в запястьях стала еще мучительнее. Проклятие… если б не ремни, она б уже была на воле!

При вспышке света Кейт посмотрела вверх. Небо прорезала сверкающая полоска, и прогремел гром. Наконец-то дождевые капли смочат запекшиеся губы и облегчат телесные страдания.

Чувство облегчения сменилось ужасом, когда она увидела, что индианка, что набрасывалась на нее, крадучись, подбирается к ней с острым шилом. Настороженно посмотрев через плечо, толстуха приблизилась и, нагнувшись, угрожающе подняла шило. Кейт поняла, что ее сейчас искромсают на куски, но тут между ней и ее недругом встала какая-то женщина. Ее спасительница, схватив скво за руку, удержала ее от удара. Женщины что-то быстро залопотали на своем языке. Кейт удалось разобрать их имена. Ее мучительницу звали Тонаси, а спасительницу — На-дуах. Кейт признала в Надуах одну из приехавших. После короткого яростного спора Тонаси, бросив шило на землю и сплюнув, величаво удалилась.

Вторая женщина тоже ушла, а затем вернулась с водой, встала на колени возле Кейт и протянула ей бутыль. Держа посудину связанными руками, девушка принялась жадно глотать воду.

Неожиданно женщина отдернула бутыль. Кейт испугалась, однако индианка, что-то сказав ей ласковым голосом на своем языке, тут же вернула бутыль. Кажется, она просто опасалась, что Кейт захлебнется. Девушка медленно допила оставшуюся воду и, отдавая своей спасительнице пустую бутыль, пристально посмотрела на нее. У женщины было смуглое лицо, черные волосы, но глаза оказались голубыми, как у белой женщины. Она явно не из команчей!

— Пожалуйста! — отчаянно вскричала Кейт. — Ведь вы не такая, как они! Вы должны помочь мне!

Однако женщина лишь отрицательно покачала головой и поспешно удалилась прочь. Никогда еще Кейт так не хотелось разрыдаться. Не будь она столь упряма и своевольна, сейчас была бы уже дома. О, она, пожалуй, все равно вышла бы за старого дурня, но ей бы ничто не грозило и ее жизнь не подвергалась бы опасности.

Кейт вспомнила пугливую, но добрую невольницу, которая пришла ей на выручку. Неужто и она через двадцать лет станет такой? Неужели ей суждено, пройдя через череду побоев и унижений, превратиться в безликую скво воинственного дикаря-индейца?

Наконец Кейт подумала о Чарли, и у нее в горле встал ком. На память ей пришли его сладостные поцелуи — поцелуи, которых ей, возможно, уже никогда не отведать, — и то, как она жестоко обманула его. Если ей улыбнется удача и она снова встретится с ним, то будет целовать его ноги и молить его о прощении.

— О, Чарли, — прорыдала она. — какая же я непроходимая дура! Пожалуйста… прошу, приди мне на помощь!

На закате Чарли стремительно мчался на чалом жеребце, приобретенном им на ферме. Выслеживая Кейт, он натолкнулся на следы кровавой бойни, учиненной индейцами над стадом бизонов.

— Проклятие! Проклятие! Проклятие! — повторял Дюранго.

Настороженно оглядываясь по сторонам, он поднялся на следующий холм и тут увидел, что следы лошади Кейт сливаются с отпечатками копыт неподкованных коней. Он натянул поводья и принялся тщательно рассматривать следы борьбы: примятую траву и вмятины в грязи.

Тысяча чертей, девчонка угодила в лапы краснокожих! Чтобы выручить ее, ему придется очень постараться, если, конечно, она еще жива. Само это предположение потрясло его до глубины души. Кейт должна быть жива. Просто обязана. Ведь он обещал вздуть эту дурочку, когда найдет ее, и. разумеется, после выпавших на его долю испытаний Господь не откажет ему в невинном удовольствии.

Следы вели на запад: отпечатки копыт трех лошадей и пары башмаков. Чарли сразу догадался, что индейцы, поймав Кейт, волокли ее за собой на сыромятном ремне. Неужто они сначала раздели ее, как обычно поступают со своими бледнолицыми пленницами? Непохоже, ведь она в башмаках. Это обстоятельство служило ему утешением. И все же, продержалась ли она на ногах до самого селения или ее без всякого сострадания тащили волоком по прерии? От подобного предположения к горлу Чарли подкатила тошнота.

Закурив, он постарался унять расшалившиеся нервы и стал намечать свои дальнейшие действия. Ему ли не знать, что попытка проникнуть в индейский поселок в одиночку — это чистое безрассудство, но у него нет иного выхода. Если он отправится за помощью, то к тому времени, когда вернется, Кейт, возможно, уже изнасилуют, подвергнут истязаниям и убьют. Краснокожие скоры на расправу… Все его существо протестовало против подобной устрашающей картины.

Небо прочертила зазубренная молния, и Чарли взглянул вверх. Над ним нависли грозовые тучи, и прогремел гром. Он с досадой вздохнул. Ему лучше поспешить, пока ливень не размыл следы.

Зато дождь, пожалуй, поможет ему незаметно подобраться к селению команчей. Остается лишь надеяться, что под покровом ночи он сумеет выкрасть Кейт из индейской деревушки…