Дерзкий каприз - Юджиния Райли Страница 32

Очнувшись, Кейт ужаснулась. После страшного падения на землю все ее тело ныло, а голова шла кругом. Однако она тут же забыла о ломоте в костях, когда сквозь пелену увидела, как над ней склонились два воина-команчи. Они о чем-то спорили на незнакомом языке, изредка вставляя испанские слова. Эти двое были разительно схожи: широколицые, с огромными ястребиными носами и прямыми черными волосами. У обоих на голове было орлиное оперение, а на шее — по ожерелью из медвежьих когтей. Уж не братья ли они, нехотя подумала Кейт. Несмотря на малый рост, их тела были мускулисты и крепки.

Вдруг один из индейцев, оттолкнув другого в сторону, присел рядом с ней на корточки. Ей в ноздри ударил отвратительный запах бизоньего жира и немытого тела, когда он, протянув короткие пальцы, рванул ее рубашку. Она тотчас же залепила ему оглушительную пощечину. Индеец, казалось, оцепенел от неожиданности. Потом его черты исказила ярость. Он изо всей силы ударил Кейт и, грубо схватив ее за волосы, вытащил нож. Кейт с болезненной ясностью осознала: сейчас с нее снимут скальп, и тут вдруг другой краснокожий рассмеялся.

Индеец, державший ее, что-то гортанно крикнул и, яростно швырнув Кейт на землю, посмотрел на нее с благоговением и ужасом. Подошел второй индеец, и они опять стали препираться. Иногда команчи показывали на нее пальцами, и Кейт была уверена, что спорят они из-за того, кто снимет с нее скальп. Совершенно не понимая их, она все же уловила несколько часто повторяемых слов и догадалась, что воина, который чуть не снял с нее скальп, зовут Пиава. а другого — Паха Юка.

После непродолжительной перебранки они, казалось, пришли к соглашению. Рассмеявшись, краснокожие похлопали друг друга по плечу. Потом они подошли к Кейт и с решительным выражением на лицах опустились возле нее на колени.

Вдруг Паха Юка схватил Кейт за плечи, а Пиава вновь принялся рвать на ней рубашку. Страшное отчаяние овладело Кейт. Она понимала: индейцы собираются либо изнасиловать ее, либо притащить голой в свое селение — из рассказов ей было известно, что команчи так поступают со своими бледнолицыми пленницами. И в том и в другом случае только сопротивление могло спасти ее.

Она брыкалась, царапалась и отчаянно боролась с индейцами, осыпая их всеми известными ей ругательствами. Где-то она слышала, будто индейцы боятся сумасшедших, и ее хитрость вроде бы возымела действие. Спустя несколько секунд мужчины с растерянным видом отпрянули назад. Пиава многозначительно показал на голову.

Однако Паха Юка лишь пожал плечами и пошел к своей низкорослой лошади. Вернувшись с длинной сыромятной веревкой, он встал на колени рядом с Кейт. Когда она попыталась воспротивиться, он кулаками ударил ее в грудь, повергнув ее на землю и чуть не выбив из нее дух. Пока она испуганно лежала на земле, Паха Юка мгновенно связал ей запястья. Когда Кейт с болезненным хрипом вздохнула и вновь обрела способность дышать, индеец рывком поднял ее на ноги и поташил к своей лошади. Споткнувшись, она оглянулась назад и увидела, как Пиава, взяв поводья Короны, направился к своему коню.

Подойдя к лошади, Паха Юка взобрался на нее, не выпуская веревку из пальцев. Прикрутив ее конец в луке жесткого испанского седла, он отпустил пленницу на десять футов. Животный страх овладел Кейт, когда она осознала, что индейцы намерены увезти ее в свое селение.

Они не промедлили и секунды. Когда краснокожие пустили трусцой своих лошадей, Кейт пришлось идти беглым шагом. От нещадного подергивания веревки у нее горели запястья, а сердце от ужаса едва не выпрыгивало из груди. Она пыталась не лишиться рассудка даже тогда, когда страх проник во все уголки ее мозга и ей, казалось, осталось лишь одно: сойти с ума.

Если индейцы будут ехать не спеша, то, пожалуй, они довезут ее до своего селения живой. Но если Паха Юка припустит во весь опор, то она обречена: ее будут тащить по камням, через заросли кактусов и встречные притоки.

Когда краснокожие перешли на легкий галоп, Кейт не упала лишь каким-то чудом. Она бежала что есть мочи, жадно хватая воздух открытым ртом. Безумными глазами смотрела она себе под ноги — на стремительно несущуюся под ней землю, на камни и норки сусликов. Она понимала: стоит ей оступиться, и ее ждет неминуемая смерть. Всадники даже не оглядывались на нее. Дорогой они над чем-то смеялись. По всей видимости, их вовсе не трогало, жива она или нет. Кейт понимала: обращаются они с ней так потому, что хотят сломить ее дух. Подчинившись, она сделает первый шаг на пути к собственному порабощению.

Кейт почти не думала о том, какие страшные испытания предуготовлены ей. впереди. Скоро ее запястья истерлись в кровь, и впившиеся в тело веревки причиняли мучительную боль. С каждым шагом бока и ноги все сильнее сводила болезненная судорога. От головокружительного бега сердце гулко стучало, и каждый вдох, словно огромный острый нож, пронзал легкие.

При приближении к селению команчи перешли на рысь. Почувствовав облегчение, Кейт стала жадно глотать воздух. Прерывисто дыша, она внимательно рассматривала поселение, которое расположилось среди рощи мескитовых деревьев возле реки. Кейт насчитала до двадцати рыжевато-коричневых жилищ, расписанных непонятными знаками и бытовыми сценками. По деревне слонялись мужчины, женщины, дети и бродили собаки.

Когда Пиава и Паха Юка въехали в селение, им навстречу из вигвамов высыпали индейцы: они с любопытством разглядывали Кейт. От стоявшей в поселке вони ее чуть не стошнило: тут смешались запахи дыма, немытых тел, человеческих и животных испражнений и гниющего мяса.

Сумев сохранить гордый вид и справившись с взбунтовавшимся желудком, Кейт взирала на окружившие ее враждебные лица. Ей пришли на память рассказы о том, что пленных бледнолицых, оказавших неповиновение краснокожим, ждет, если их не убьют сразу, лучшая участь. Команчи поклоняются силе.

Пока Кейт пыталась оценить создавшееся положение, вперед вышла грузная женщина в платье из оленьей шкуры и с медными бусами на шее. Скво принялась визгливо кричать на Паха Юку, сердито показывая на мисс Мэлони. «Должно быть, одна из его жен», — предположила она. Если ее догадка верна, то ей несдобровать.

Женщина, не умолкая, ругала Паха Юку, но когда тот в ответ только осклабился, толстуха, налетев на Кейт, яростно ударила ее по щеке скребком. Полуоглушенная девушка тем не менее нашла в себе силы негодующе вскрикнуть и дать отпор индианке, ударив последнюю связанными руками по лицу. Та взвыла от боли, а стоявшие вокруг индейцы рассмеялись, когда она вновь напала на мисс Мэлони, колотя ее по голове скребком. Кейт изо всех сил старалась защищаться от жестоких ударов, и тут вдруг ее рвануло вперед и она шлепнулась наземь.

К ее ужасу, Паха Юка галопом проволок ее по всему селению. Он издавал победные вопли, а высыпавшие из своих жилищ индейцы одобрительными возгласами приветствовали его. Тряска по ухабам была болезненна: у Кейт огнем горели запястья, и казалось, будто руки и ноги вот-вот оторвутся. Все ее тело было в кровоподтеках: камешки, ветки и жесткая, немилосердная земля не оставили на ней живого места. Кусты куманики и колючки впивались в ее волосы и вырывали целые пряди. Она с облегчением вздохнула, когда Паха Юка наконец натянул поводья и обрезал веревку, которой ее кисти были прикручены к седлу. Не развязывая ее запястий, индеец, подняв ее с земли и взвалив на плечо, важно прошествовал к своему жилищу. Он бросил ее на груду шкур рядом с вигвамом и стал связывать ей ноги. Когда индианка, которую Кейт посчитала его женой, появилась вновь, громко бранясь и размахивая скребком, Паха Юка, схватив ее за руку, оттащил в сторону. В следующие несколько минут разгневанная женщина несколько раз обругана Кейт и даже плюнула, но под зорким взором Паха Юки не посмела снова напасть на предполагаемую соперницу.