Дикий горный тимьян - Розамунда Пилчер Страница 33

— Он не упоминал молодого Джона?

— Ты имеешь в виду сына Чарли? Никогда. А в чем дело?

— Он оставил Бенхойл Джону.

Родди как раз разбавлял виски водой. Часть ее пролилась на поднос. Он поднял глаза на Роберта, и взгляды их встретились. Родди медленно опустил кувшин с водой.

— О Господи.

— Ты не знал?

— Представить себе не мог.

— Джок хотел обсудить свое решение с тобой. Он непременно собирался это сделать, но, возможно, удобный случай так и не представился.

— Видишь ли, мы не так часто виделись; хоть жили в одном доме, а виделись нечасто… — Родди замолчал. Он был смущен и сбит с толку.

— Ничего не имеешь против? — тихо спросил Роберт.

— Против? — голубые глаза Родди широко раскрылись от изумления. — С какой стати? Конечно, нет. Бенхойл никогда не принадлежал мне в той мере, в какой он принадлежал Джоку. Я ничего не смыслю в фермерском деле, в уходе за домом и садом. Я никогда не увлекался охотой на зверей или куропаток. Я просто живу здесь. Я квартирант.

— Так ты не ждал, что Бенхойл перейдет к тебе? — с облегчением вздохнул Роберт.

Трудно было представить, что Родди может с чем-то не согласиться, но он вполне мог оказаться разочарованным. И вот теперь выясняется, что он даже не разочарован.

— По правде, старина, я и не думал об этом. И не представлял себе, что Джок может умереть. Он казался таким крепким: ходил с Дейви Гатри по холмам, пригонял овец домой, даже работал в саду.

— У него же был сердечный приступ, — напомнил Роберт.

— Несерьезный, как сказал врач. На вид он был в полном порядке. Ни на что не жаловался. Хотя он вообще был не из тех, кто жалуется…

И снова замолчал. Даже для Родди Данбита, подумал адвокат, не вполне ясно, к чему я веду разговор.

— Но, Родди, после смерти Джока ты не мог не задумываться о том, что станет с Бенхойлом.

— По правде говоря, старина, у меня не было времени задуматься. Столько всего сразу наваливается, когда случается подобное. Я просыпался ночью в холодном поту, стараясь вспомнить, что еще я забыл сделать.

— Но…

Родди улыбнулся:

— И, конечно, по большей части тревожился напрасно.

Роберт начал терять терпение. От обсуждения будущего Родди он перешел к сути дела.

— Что касается Джона. Я ему написал, но еще не получил ответа.

— Он в Бахрейне. Я получил от него телеграмму. Вот почему он не смог присутствовать сегодня на похоронах.

— Я пригласил его приехать ко мне, чтобы обсудить судьбу имения.

— Конечно, это необходимо сделать. — Родди подумал и не вполне убежденно произнес: — Он не захочет здесь жить.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что Бенхойл его совершенно не интересует.

— Джок, судя по всему, не разделял твоего мнения.

— Мысли Джока иногда трудно было угадать. По-моему, он не особенно любил сына Чарли. Они всегда были так подчеркнуто вежливы друг с другом, а это, как ты знаешь, недобрый знак. Кроме того, Джон Данбит выбрал себе другую карьеру. Он умен, хладнокровен, удачлив, предприимчив, умеет делать деньги. Не то чтобы он в них особенно нуждался, их у него и так достаточно, особенно у его матери. К тому же он американец.

— Только наполовину. — Роберт позволил себе улыбнуться. — И от тебя я меньше всего ожидал, что ты мог бы его в этом упрекнуть.

— Я и не упрекаю. Я ничего не имею против Джона Данбита. Честно. Он был чрезвычайно способным и развитым мальчиком. Но представить его в роли помещика? Что он будет делать здесь, в Бенхойле? Ему всего двадцать восемь. — Чем больше Родди думал об этом, тем абсурднее казалась ему эта мысль. — Наверное, он даже не знает, с какой стороны подойти к овце.

— Этому нетрудно научиться.

— Но почему все-таки Джон?

Они мрачно переглянулись. Родди вздохнул.

— Я знаю почему. Потому что ни у Джока, ни у меня нет детей. Больше передать некому.

— И что, по-твоему, будет с Бенхойлом?

— Скорей всего, он продаст имение. Жаль, конечно, но, честно говоря, я просто не представляю себе, как еще он может им распорядиться.

— Сдавать внаем, например, или приезжать сюда на выходные или в отпуск.

— Дачный домик с четырнадцатью спальнями?

— А если продать дом и оставить за собой землю?

— Ему не удастся продать дом без права на охотничьи угодья, а земля необходима Дейви Гатри для выгула овец.

— Если он продаст Бенхойл, что станет с тобой?

— Имение стоит шестьдесят четыре тысячи долларов, не так ли? А что я? Я прожил здесь в общей сложности, исключая отъезды, всю жизнь. Слишком долгий срок, чтобы оставаться на одном месте. Я уеду. Поеду за границу. Куда-нибудь подальше. — Роберт представил себе Родди на Ибице в панаме и засмеялся. — Например, в Криган. — Теперь ты все знаешь, — сказал он, допил виски и поставил пустой стакан. — Надеюсь, общими усилиями нам удастся как-то все это уладить. Думаю, Джон рано или поздно приедет сюда, то есть в Бенхойл. Ты не возражаешь?

— Нисколько. В любое время. Пусть позвонит мне.

Они направились к двери.

— Буду держать тебя в курсе.

— Спасибо. Кстати, Роберт, спасибо тебе за то, что приехал. И вообще за все.

— Мне будет не хватать Джока.

— Нам всем будет его не хватать.

Он уехал, направляясь в Инвернесс на свою деловую встречу, полный забот деловой человек. Родди проводил удалявшийся «ровер» взглядом. Наконец он остался один, наконец-то все позади. Все прошло на удивление гладко. Никаких накладок, порядок на похоронах был образцовым, по-солдатски четким, будто их организовал сам Джок, а не его несобранный брат. Родди глубоко вздохнул не то с облегчением, не то с грустью. Посмотрел на небо, услышав гогот невидимых за облаками диких гусей. Из узкой долины повеяло морским ветерком, и синевато-серая поверхность озера покрылась рябью.

Джока больше нет, и Бенхойл теперь принадлежит молодому Джону. Возможно, этот день был не только концом начала, но, если Джон решит продать все, он станет началом конца. Потребуется время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Но в книге жизни Родди содержался единственный рецепт для решения подобных грандиозных проблем — действовать медленно и не спеша, без суеты, шаг за шагом, и никакого предвосхищения событий. Никаких поспешных действий. Жизнь сама расставит все по местам.

Родди посмотрел на часы. Они показывали половину первого. Его мысли переключились на остаток дня, и вдруг он вспомнил о едущей сейчас в машине молодой паре, собирающейся провести в Бенхойле пару дней. Об Оливере Доббсе, его подружке и их ребенке. Оливер ведь из тех мужчин, рядом с которыми всегда крутятся женщины.