К черту любовь! - Барбара Новак Страница 32

– Нет никакой Барбары Новак.

Кэтч смотрел на меня так, будто у него отнялся язык.

А что вы, дорогой читатель? Удивлены?

Я догадываюсь, о чем вы сейчас думаете. Кэтчер Блок раскрыл карты с самого начала. Как же мне удалось сохранить в тайне свой секрет даже от вас?

Все очень просто. Просто я писатель, а значит, мастер закручивать интриги получше, чем он. (Прости, Кэтч.)

В любом случае, если это заявление показалось вам шокирующим, подождите немного. Есть кое-что еще.

Впереди вас ждет много нераскрытых тайн.

Я знала, что Кэтчер Блок – это не Зип Мартин, с того самого момента, когда мы встретились в химчистке.

А знаете откуда?

Просто когда-то я работала на Кэтчера Блока.

Вот так. Я была его секретаршей. Если ничего не путаю, секретаршей номер восемьсот шестнадцать.

Теперь же настало время поставить все точки над i.

– И я не влюблялась в Зипа Мартина. Я влюбилась в Кэтчера Блока. И произошло это год назад, когда в течение трех с половиной недель я работала твоей секретаршей. Не думаю, что ты вспомнишь меня. Тогда я еще не была блондинкой. Хотя ты и пригласил меня как-то на свидание, мне пришлось сказать тебе «нет», пусть это и разбило мне сердце. Я слишком сильно любила тебя и не смогла стать очередной зарубкой на столбике твоей кровати. Мне было известно про твои похождения, и я знала, что даже если и смогу занять мало-мальски прочное место в твоем вечно меняющемся донжуанском списке, то не надолго, и ты не успеешь узнать меня поближе, а тем более влюбиться. Тогда-то и пришло решение что-то предпринять, чтобы иметь возможность выделиться в твоем списке. У меня возник план: нужно уволиться и написать бестселлер – книгу достаточно двусмысленную и противоречивую, чтобы привлечь внимание нью-йоркского издателя, но на первый взгляд не настолько значительную, чтобы ведущий журналист «В курсе» загорелся желанием писать об этом статью. Я знала, что каждый раз, когда мы будем договариваться о встрече, ты будешь отменять ее и проводить время со своими подружками, а это, в свою очередь, даст мне повод наорать на тебя по телефону и сказать, что я не встречусь с тобой даже за миллион долларов. Все, что я делала потом, – просто терпеливо ждала две-три недели, пока все раскупали мой бестселлер. Всеобщее признание мне понадобилось, во-первых, для того, чтобы ты увидел, как я выгляжу, а во-вторых, чтобы заручиться возможностью объявить на всю страну, что ты принадлежишь к тому типу мужчин, которых женщины должны опасаться.

Все это время Кэтч ни разу не прервал меня. Думаю, мое признание лишило его дара речи.

– Я также знала, что ты захочешь отплатить мне той же монетой и написать публичное признание, а для этого тебе придется идти на крайние меры, скажем, притвориться, что ты не тот, кто есть на самом деле, а тот, кто может влюбить в себя девушку; я также знала, что, притворись я той, которая не прочь заняться сексом в первый же вечер, как в ответ посыпятся отговорки, мол, нужно прежде хорошенько узнать женщину; и таким образом у нас было много свиданий в лучших местах Нью-Йорка, пока наконец, в один прекрасный вечер, ты не привел меня в свою квартиру, сказав, что она, мол, чужая. И все это тебе понадобилось для того, чтобы собрать улики и написать свое публичное признание, предварительно соблазнив меня и заставив сказать, что я тебя люблю. Но слова «я тебя люблю» также были частью моего плана. Просто я хотела сказать тебе правду первой, чтобы ты понял: когда я произнесла слова «я тебя люблю», я знала, кто ты. Оставалось раскрыть карты, чтобы и ты понял, кем на самом деле была я. Тогда бы ты, великий Кэтчер Блок, осознал, что Нэнси Браун, твоя бывшая секретарша, победила тебя в твоей собственной игре, и раз и навсегда я бы выделилась из твоего списка девушек – всех тех несчастных девушек, имен которых ты даже не помнишь, – тем, что поставила себя на одну ступеньку с человеком, которого ты ценишь и уважаешь больше всего на свете – с тобой самим. А когда бы ты понял, что встретил наконец достойного противника, заслуживающего уважения, то, возможно, задумался бы: не та ли это женщина, на которой следует сначала жениться, прежде чем соблазнить.