Знаешь, все всерьез! - Лорин Батлер Страница 31

Почему Кора не позвонила ему? Гатти пытался поговорить с ней перед отъездом. Но обстоятельства складывались против, и у него не оказалось такой возможности. А дома он попал в водоворот событий. К мелким домашним неурядицам, как и всегда бывает, добавились крупные. У дяди Карла случился сердечный приступ, и племяннику волей-неволей пришлось взять на себя руководство компанией. Пришлось все амбиции и желания отодвинуть на задний план. Но образ Коры все равно никак не шел из головы.

Когда же, наконец, Луиджи позвонил ей, то не застал дома. Он ждал, что Корина позвонит сама, и каждый раз с трепетом снимал трубку. Но звонили другие люди.

Прошла неделя, за ней другая, но долгожданного звонка не было. И Гатти решил, что уже получил ответ на вопрос, который хотел ей задать. Что больше нет смысла переживать, вспоминая те прекрасные часы, когда они были вместе, когда их души и тела сливались воедино… То волнующее время, когда он надеялся, верил… Когда он наконец понял, что нашел женщину, которую искал всю жизнь. Без нее существование стало бессмысленным и неинтересным. Душа его заледенела, не желая принимать никакую другую женщину, кроме нее.

Именно Корина причина его одиночества. Все время он подсознательно искал любимую, а найдя ее, ошибся, точнее, нашел поздно, не смог вызвать у нее ответных чувств. Она стала причиной того, что он не желал видеть рядом с собой никакую другую женщину…

А может, он сам виноват, что Кора не разделила его чувств? Быть может, он поторопил ее, напугал напором… Зная ее прошлое, не нужно было форсировать события, требовалось направить их в более спокойное русло, позволив ей все решать самой.

Но он так сильно хотел ее… Хотел удовлетворить любопытство и непреодолимое влечение. Ничто не могло остановить его от этого безумства. Он был так одержим страстью и любовью, что даже самая печальная и трогательная история прошлого не удержала бы его от этого порыва.

Ему казалось, что Корина ответила взаимностью. Но почему тогда она не захотела продолжения?

Луиджи увидел, что ему машет дядя Карл. Он еще был прикован к инвалидной коляске, но чувствовал себя намного лучше и уже продолжал любовно помыкать членами своего клана. Гатти подошел к креслу и склонился над стариком, потрепав его по плечу.

— Кажется, все довольны. А ты как думаешь, Карл? — В голосе племянника звучало веселье, которого на самом деле не было.

— Все, кроме тебя, — прямо сказал дядя. — Только не вздумай отрицать, — добавил он, прежде чем Луиджи успел произнести хотя бы слово. — Я наблюдал за тобой последнее время, и мне кажется… — Он замолчал, а потом хитро продолжил: — Ты стал другим после возвращения.

— Много ты понимаешь, — шутливо отозвался Луиджи. — Когда я вернулся, ты был не где-нибудь, а в реанимации, чем напугал нас всех до смерти.

— Балбес, — беззлобно сказал старик. — Ты прекрасно справился без родителей и поставил ребят на ноги. Но почему, когда у них всех уже свои семьи, ты по-прежнему ставишь их проблемы выше своих?

— Ты о чем, Карл? — удивился племянник.

— Кто она? — хитро спросил дядя. — Вы познакомились в Вашингтоне? Знаешь, я сам чуть было не женился на американке… Господи, какие же они умницы! И женился бы, если бы она не предпочла мне другого. Это самая большая ошибка в моей жизни.

Гатти нахмурился и посмотрел на дядю. Он всегда знал, что Карл бесстыдно манипулирует правдой в зависимости от того, устраивает это его, или нет. Но проницательность дяди обезоружила Луиджи.

— Что-то раньше я ничего не слышал ни о какой американке.

— Это потому, что я не люблю признавать своих ошибок. Эта черта присуща всем мужчинам… Нужно жениться, как только появится шанс. А я, дурак, решил, пускай подождет немного. Вот только она не захотела ждать, и я потерял ее…

— Но ты пережил эту утрату. — Гатти погладил старика по плечу.

— Да, я встретил твою тетю. Но так и не смог забыть американку. Ее звали Дебора. Она была красива, как гвоздика, а умна, как все встреченные мной женщины вместе.

— Ум не самое главное достоинство женщины, — улыбнулся Луиджи.

— Не скажи, с возрастом начинаешь ценить не только стройные ножки. Семья — это тыл человека, а особенно бизнесмена.

— У меня есть семья, — резко отозвался Гатти. И, кроме того, моя американка не хочет меня, чуть было не сказал он, но его спасла появившаяся после смерти родителей привычка скрывать свои чувства.

— Мужчина принадлежит тому месту, где находится его женщина, только там его настоящий дом, — тихо проговорил дядя.

Луиджи подкатил кресло дяди поближе к костру. Малыши прильнули к родителям, подростки образовали свой кружок.

Кто-то взял гитару. В этой семье играли и пели все. Даже зятья и невестки.

Бруно и Софи начали старую, всем знакомую мелодию. К ним присоединились и взрослы, и дети. Голоса слились, унося песню ввысь под облака. Только Гатти ничего не радовало. Он скучал. Все существо стремилось туда, где находился дорогой его сердцу человек.

Гатти молча отошел от костра.

Яхта на стапеле все еще ждала достройки и ремонта двигателя. Но поднимать паруса уже не хотелось, мечта утратила свою прелесть… В душе царила пустота.

Дядя оказался прав. Его сердце уже не принадлежит родным. Оно в тысяче километров отсюда, на другом берегу Атлантического океана, рядом с женщиной, чьи сладкие стоны любви преследовали его каждую ночь, терзая и мучая.