Рыцарское слово - Кэндис Коул Страница 31

– Мало ли что я говорил! Ты тоже притворилась крестьянкой. Как бы то ии было, я тебя не принуждал, ты сама согласилась лечь со мной.

Люсьен снова заключил девушку в объятия. На этот раз его поцелуй был просто обжигающим. Но поцелуем он не ограничился. Привлек ее к себе и стал тереться своей возбужденной плотью о ее живот.

Одновременно своими ловкими пальцами он стал распускать шнурки у нее на платье, стянул его с плеч и обнажил грудь. Затем обхватил губами ее твердые, как лесные орешки, соски: сначала один, потом второй. При этом левая рука Люсьена задрала на Адриенне юбки и скользнула к ее увлажнившейся промежности. Однако, прежде чем пальцы Люсьена успели раздвинуть нежные складки кожи у нее между ног, Адриенна вскрикнула и сделала новую отчаянную попытку вырваться из его объятий, что, надо сказать, ей почти удалось.

Тяжело дыша, Люсьен думал о том, что если она не пустит его жезл в свое лоно, сперма прольется прямо ей на платье и он опозорится. Какая жалость, что он не может сделать ее своей любовницей! Но она, как благородная леди, думала исключительно о браке, и с этим ничего нельзя было поделать.

Словно угадав его мысли, Адриенна заговорила:

– Да, я не крестьянка, не крепостная девушка, с которой можно обращаться как с бессловесным животным. Я – леди, дочь благородных родителей, и у меня, как и у тебя, есть чувство долга. Так вот, мой долг велит мне подчиняться Озрику, моему опекуну и благодетелю, Озрик же намерен выдать меня замуж, причем в самое ближайшее время. – Она перевела дух и, с надеждой взглянув на Люсьена, спросила: – Теперь ты понимаешь?

– Но что?.. Что я должен понять?

– Чтоб тебя черти взяли! – закричала Адриенна, дивясь его тупости и бесчувственности.

– Погоди, не надо на меня кричать, – негромко произнес он, в смущении качая головой. – Возможно, я тебя не понял?

– Я хочу задать тебе только один вопрос: ты собираешься просить у дедушки моей руки или нет? – воскликнула она, воспользовавшись замешательством Люсьена, чтобы окончательно высвободиться из его объятий.

Ударь она его сейчас кинжалом в грудь, он вряд ли изумился бы больше. Впрочем, вопрос этот не только изумил его, но и отрезвил. Тряхнув кудрями, чтобы окончательно избавиться от овладевшего им любовного дурмана, он сказал:

– Я не могу, Адди, иначе обязательно бы на тебе женился. Увы, это невозможно!

– Не может такого быть, чтобы королевская служба помешала тебе вступить в брак, – пробормотала девушка. – Ты женат – и в этом все дело!

– Клянусь Богом – нет!

– Тогда что тебе мешает – твой обет?

– Да, мой обет.

«А еще – слишком близкое родство. Общий предок Ранульф, который приходился дедушкой Гандольфу и Озрику. Церковь никогда не даст согласия на брак между близкими по крови кузенами».

Адриенна подошла к двери и принялась завязывать шнурки на платье.

– И куда, скажи на милость, ты сейчас направляешься? – спросил он.

– Подальше от тебя, – ответила девушка, даже не взглянув на него. – Скоро я стану женой какого-нибудь лорда, а потому мне не следует себя компрометировать общением с тобой.

– Но тебе не удастся избежать общения со мной, пока я нахожусь в замке. Если помнишь, завтра нас ждет совместная прогулка по окрестностям.

Адриенна уже открыла дверь, но так и застыла в проеме. Потом, правда, она все-таки вышла, но «нет» не сказала, а это означало, что предварительную договоренность она нарушать не станет, тем более что о прогулке знали и Озрик, и Уилфред, и даже Лотти.

Оставшись в одиночестве, Люсьен опустился на оттоманку у окна и глубоко задумался.

За день, проведенный в Эйншеме, он узнал почти все, что ему требовалось. Пора было возвращаться домой. Засиживаться в замке не следовало еще и по той причине, что его присутствие причиняло Адриенне страдания.

Но еще больше страдал он сам, питая к девушке самые нежные чувства. И страсть.