Мой бывший враг - Дарья Вознесенская Страница 31

Бубнеж и шум аудитории не перекрывает его слова, продолжающие звучать в голове.

««Мы» — это правильно».

Морщусь от резкого аромата туалетной воды однокурсника и тру нос, вспоминая его запах, который похож на дорогой костюм. Идеально сидящий.

Много ли надо, чтобы увлечь молоденькую девочку? Чуть-чуть внимания, уважения и заботы… и еще толику обещания.

«До встречи».

Что бы ни думали окружающие, я не падка на деньги или смазливое лицо. И не пытаюсь продаться подороже. Да и на счет Каримова у меня нет розовых очков — он хищник из совсем другого мира, в котором крутятся большие деньги и не остается места искренности. Но он делает все, чтобы я почувствовала себя не просто привлекательной, но значимой…

И черт возьми, для девочки, которая ощущала свою незначительность всю жизнь, это было не мало.

Маленькой глупенькой девочки…

Иногда меня накрывает сомнениями, что я вообще выплыву из этой ситуации. И тут же — проблеск ехидной уверенности, что все, что происходит между нами происходит лишь в моей голове. Но худшее — робкий цветок мечты. В которой есть место для любви и отношений.

Какие отношения, Майя? Ну переспит он с тобой, может быть даже не один раз — а как ты потом будешь выплывать? Нет, не из ощущения использованности, а из собственных чувств?

Не надо с ним больше встречаться…

— Встретимся сегодня.

Его звонок застает меня в пустой аудитории. Я знаю, что следующей пары здесь не будет и остаюсь заниматься… Одна, в гулкой огромной аудитории, в которой вибрация телефона звучит как лопасти вертолета.

Ни вопросительной интонации, ни здравствуйте, ни кто это.

Самоуверенность Билла Гейтса и пробивная способность танка.

И ведь даже не скажешь ему, что номер он мой раздобыл незаконно и не имеет права звонить — как я говорю многочисленным конторам, предлагающим мне бесплатные косметологические процедуры и беспроцентные кредиты.

— Сегодня я работаю, — даже не возражаю, а напоминаю. Пятница ведь. И мне и правда надо выходить в смену — от того, что мне названивает владелец клуба, официанткой в этом самом клубе я быть не перестаю.

— До трех, — сообщает он мне мой новый график.

— А потом…

— А потом мы встретимся.

Вздыхаю, «предвкушая», как это будет выглядеть.

Для сотрудников клуба, например.

— Встретимся, чтобы… — пытаюсь потянуть время.

— Чтобы увидеться, золотая, — хмыкает.

Мну исчерканный неправильной диаграммой лист, а потом спрашиваю глухо:

— У меня есть право… отказать?

Молчит.

И я молчу.

Я не понимаю себя, я не понимаю его, но я хочу идти по натянутому канату не со связанными руками или завязанными — собой же, чтобы не испугаться пропасти — глазами.

— Есть, — говорит он через какое-то время.

Затаиваю дыхание, не веря, что я соглашаюсь… ведь не только на ночную прогулку? Что я вообще решилась…

— Стоп-слово «лопата», — выдыхаю, уже в процессе этой фразы осознавая, что за чушь я произношу и закусывая губу до боли, чтобы еще чего не ляпнуть. Знание Темы у меня ограничивается исключительно такими вот приколами, но даже эта шутка кажется неуместной…

Тем более, что я не шутила. Я действительно хочу иметь возможность сделать шаг назад…

— Что ж ты делаешь со мной, золотая, — тихонько смеется и первым отключается.

А я сижу и смотрю на телефон в своих руках, одновременно ужасаясь и восторгаясь тем, что я могу делать «что-то» такому мужчине. С таким мужчиной.

Вечером в клубе, как обычно, суета и все сбиваются с ног. Народу даже больше обычного — осень становится совсем холодной, и людям хочется чего-то погорячее. Но мне так и кажется, что я летаю. Предвкушение? Интерес? Не знаю.

Мне просто… вкусно от происходящего.

— Уф, не могу, ополоумели они все сегодня, что ли? — Катя встряхивает блондинистым хвостом и устало кривит губы. — Осеннее обострение, похоже.

— Ты про четырнадцатый столик? — уточняет Люба и придирчиво щурится в ту сторону.

— Ага, где компания женщин то ли в поиске, то ли в бешенстве, — цедит Катька. — Придираются буквально ко всему. Мне кажется, они просто не довольны, что к ним никто не подошел из мужиков. А кто подойдет, если сидеть с такими каменными рожами и сдвинутыми коленками?

Хихикаю.

Мы обычно не обсуждаем гостей — это против правил, да и некогда — но любой сотрудник сервиса имеет в заначке миллион историй и типажей. А этих Катя описала весьма точно — молодые женщины с брезгливыми лицами в очень дорогих платьях разрываются между желанием получить свою толику веселья и «я нетакая». Как следствие — страдает обслуживающий персонал.

Этим все не так.

Насколько не так я понимаю, когда убираю соседний стол. Катя как раз приносит очередную бутылку «шипучки». А дальше — сцена достойная какой-нибудь американской комедии… если бы и правда кто-то смеялся.

Я стою сбоку и вижу как девушка, сидящая с краю, вдруг перемещается и… наступает каблуком изящной туфельки Катьке на ногу. А та от неожиданности роняет бутылку и мало того что попадает по лбу другой гостьи, так и выливает на нее все содержимое.

Что тут начинается…

Девицы вопят и требуют директора и компенсации, облитая едва ли не вцепляется в волосы моей коллеге, вокруг даже любопытствующие собираются… Меня уже дергают на части другие гости, и я только и успеваю заметить краем глаза, что в сторону скандала спешит Женя, а потом и Андрей. А когда иду с новым полным подносом, вижу, что возле столика остается только Женя — Андрей же едва ли не волоком тащит Катьку в свой кабинет.

Быстро расставляю все перед своими гостями, и пока меня никто не поймал с новыми заказами, возвращаюсь к сервис бару.

— Можешь прикрыть меня? Обслужи эти столы, пожалуйста, — прошу еще одну девочку. — Мне надо на счет Кати рассказать, что не виновата она…

Та кивает, и вот я уже спешу по коридору в сторону кабинета, в котором я последнее время бываю слишком часто.

Насколько я опоздала? На пять минут?

Опоздала, потому что оттуда вываливается почти зареванная Катерина, и, не видя никого и ничего, быстро идет в другую сторону.

Черт.

Я взволнованно стучусь, но дождаться приглашения не могу — почти врываюсь. Сама. И застываю, увидев, что за столом опять сидит Каримов с бумагами, а Андрей стоит рядом с недовольным лицом.

Он хмурится, когда видит меня:

— Майя, чего тебе?

— Я по поводу Кати! — выпаливаю, стараясь не смотреть в сторону Ильи. — Вы не можете ее уволить, все было не так!