Над бездной - Барбара Делински Страница 31

– И ты тоже считаешь, что там ему будет веселее?

– Если бы мне было четырнадцать и я обладал такой же уверенностью в себе, как наш сын, я, возможно, тоже считал бы так же. Дуги начинает осознавать собственные силы. Он слушает всевозможные истории, которые рассказывают его приятели о жизни в общежитии, чаще всего с преувеличением, и их жизнь ему представляется очень заманчивой.

Но Энджи тоже создала нечто заманчивое – собственный очаг, и ей казалось, что многие дети были бы в восторге, получив возможность жить в таком доме. Она представить себе не могла, что ее Дуги мечтает о жизни в общежитии.

– Это каким-то образом связано с Марой… – решила она. – Мы все переживаем депрессию с тех пор, как она умерла. Мальчик скучает по ней, ему хочется забиться в какой-нибудь угол, где бы он не чувствовал ее отсутствия. А в этом доме он постоянно его чувствует.

Бен постучал вилкой по тарелке.

– Да нет же. Черт возьми, Энджи, перестань искать объяснения в области метафизики. Все очень просто. Наш мальчик подрастает.

– Уж мне ли об этом не знать.

– Тогда прекрати его опекать.

Энджи, что называется, лишилась дара речи от удивления.

– Да я и не думала его опекать.

– Как же ты его не опекаешь, когда буквально глаз с парня не спускаешь?

– Нет, это не опека. Это проявление материнской заботы.

Бен отложил вилку и наградил ее таким же странным взглядом, который она только что перед этим заметила у Дуги.

– Да, так можно было говорить, когда ребенку было четыре года, семь, даже десять лет. Но ему четырнадцать, а ты все еще каждую удобную минуту учишь парня, что он должен делать, а что нет. Ты складываешь на ночь его одежду, проверяешь домашнее задание и следишь, с кем он разговаривает по телефону.

– Ну и что в этом особенного? – спросила она с изумлением. – Мне что, повернуться к нему спиной и сделать вид, что я не слышу, как он разговаривает чуть ли не всю ночь Бог знает с кем? Если позволить ему это, он вообще перестанет делать домашнее задание. Что ты скажешь тогда?

– Что ж, он провалит пару зачетов, но в конце концов поймет, что бывает, когда не выполняешь своих обязанностей. В определенном смысле инициатива должна исходить от него. Он должен развивать в себе чувство ответственности. Но ты боишься его к этому подпускать. Ты, что называется, его облизываешь, и это ясно как день.

«Ничего подобного», – подумала Энджи. Она совершенно отказывалась понимать, что происходит. До сих пор Бен не подвергал критике ее действия. Он всегда был доволен, что бы она ни делала.

– Неужели это Мара?

– Что Мара?

– Причина всего этого. – Энджи сделала рукой круговой жест.

– Нет, черт возьми! Отчего ты все время повторяешь эти слова?

– Поскольку не понимаю, что еще могло вызвать такой взрыв, – заключила она. – Смерть друга настолько опечалила всех вас, что вы уже начали придираться к тому, что раньше казалось совершенно естественным.

Бен хмуро молчал, ковыряя вилкой в остатках еды. В его молчании Энджи, как ни странно, чувствовала облегчение. Значит, она все-таки права. Именно смерть Мары способствовала проявлению маленького домашнего бунта. Как только боль от утраты затихнет, все снова пойдет прекрасно.

Но вот Бен поднял глаза. Его взгляд был проникновенным, а голос звучал несколько напряженно.

– Вполне возможно, смерть Мары оказалась катализатором, она сделала всех вас более разумными, и потому некоторые вещи, которых мы не замечали раньше, стали так очевидны. Но я по-прежнему стою на том, о чем говорил раньше. Мальчик занят формированием своей личности. Скоро это скажется на его образе мышления. По-прежнему я готов утверждать, что ты слишком опекаешь Дуга. Ему уже четырнадцать, а в этом возрасте необходимо встречаться с друзьями в местном видеоцентре по вечерам в пятницу. Подросткам, знаешь ли, свойственно проводить время таким образом.

– Некоторым – да, а некоторым – нет.

– Кажется, что Дуги это нравится, а учитывая то, что он во время похорон находился с нами, а потом еще принял участие в поминках, то легко понять, что ему необходимо было расслабиться.

– Я предложила ему поиграть в баскетбол.

– Да, со мной. Но ведь я его отец, а это не одно и то же. Ему необходимо больше времени проводить со своими сверстниками, чем ты позволяешь.

Энджи прикоснулась к запястью Бена, что выражало новый приступ удивления с ее стороны.

– Я не понимаю, Бен. Откуда этот неожиданный критицизм? Ты ведь всегда соглашался со мной.

– Нет, – сказал он медленно. За этими словами последовала многозначительная пауза. – Я просто никогда не возражал тебе, но это совсем не значит, что я всегда соглашался с тобой.

Она почувствовала прилив гнева.

– Отчего же ты не хотел поговорить со мной?

Казалось, он и сам не понимал причины своего молчания. Он поднялся из-за стола, подошел к раковине и, посмотрев в окно, снова вернулся назад.

– Потому что у тебя всегда все находилось под контролем, черт возьми. Еще с того времени, когда Дуги был совсем маленьким, ты знала ответы на все вопросы. – Он протестующе поднял руку, не давая себя перебить. – Да что я говорю. Ты знала, что и как делать со дня нашего знакомства. С самого начала ты знала, что хочешь стать женой, матерью и врачом. Ты выбрала меня, как только перешла на последний курс, с тем чтобы мы поженились сразу же, как ты получишь диплом.

– Ой-ой-ой, – запротестовала Энджи. – Звучит так, словно с моей стороны это было тщательно продуманное хладнокровное действие. Но, между прочим, ты звал меня на свидания, а не я, и продолжал это делать. Вполне естественно, что я в тебя влюбилась и продолжала любить все сильней, когда ты сделал мне предложение.

– То есть все сработало великолепно, не так ли? Ты закончила колледж, сразу же выскочила замуж, и даже наш медовый месяц завершился как раз тогда, когда наступило время твоего поступления в ординатуру. Ребенок у нас родился тоже только после того, как ты закончила ординатуру и прошла практику. Он также вовремя вышел из младенческого возраста и даже успел поступить в школу, когда ты перебралась сюда и вы вместе с Пейдж организовали здесь практику. Именно ты, Энджи, отрежиссировала все до мелочей, и, на удивление, все сработало как часы. Ты чрезвычайно способная женщина. Если ты задумываешь что-то, твои задумки претворяются в жизнь как по-писанному. И ты никому не позволяешь себе помогать. Я был бы куда более деятельным отцом, когда Дуги был маленьким, если бы чувствовал, что моя помощь нужна. Но я даже не успевал выступить с предложением, как оказывалось, что все задуманное, словно по мановению волшебной палочки, уже осуществилось.

– Я стараюсь облегчить тебе жизнь, – запротестовала Энджи. – У тебя имелось собственное дело и сроки, которые необходимо было соблюдать. Тогда мы жили на деньги, которые зарабатывал ты, и я считала своим долгом заботиться о Дуги и воспитывать его.