Эхо любви - Одри Керлинг Страница 30

Ричмонд посмотрел на крошечное сморщенное красное личико своего сына и на стиснутые кулачки, дотронулся до ручки ребенка, и крохотные теплые пальчики с неожиданной силой схватили его за палец. Это прикосновение пробудило всю его любовь, гордость и благодарность. Не обращая ни на кого внимания, он упал рядом с Анной на колени и стал покрывать поцелуями ее руку.

Анна действительно была на грани жизни и смерти и выздоравливала медленно, но страстно любила сына, и эта любовь была еще более неистовой от сознания, что более ей не суждено иметь детей. Она старалась ни на минуту не выпускать его из вида.

— Этот малютка — настоящий ангел. На свете никогда не было таких детей, — повторяла она десятки раз за день. — Как мы его назовем? Он такой крохотный, поэтому следует дать ему очень значительное имя; иначе его никто, кроме меня, не заметит.

— Дорогая моя, мы окрестим его, когда наступит прохлада, и когда ты достаточно окрепнешь и станешь выходить из дому, так что у нас полно времени, чтобы как следует подумать, — сказал Ричмонд.

Целыми днями Августа, Анна и Эмилия обсуждали все известные им имена. В семье Теккерей были Томас, Фредерик, Джон, Франциск, Чарлз. Они долго выбирали имя малышу, но, в конце концов, Ричмонд остановился на имени своего отца — Уильям Мейкпис, первым из всего семейства прибывшим в Индию.

— Уильям Мейкпис Теккерей, — медленно повторила Анна. — Замечательное имя!

— Мне рассказывали, что в нашей семье был предок с этим именем, родившийся недалеко от костра, на котором была сожжена королева Мария, — вспомнил Ричмонд.

— Сразу видно, что этот малыш будет выдающимся протестантом, — засмеялась Анна. — Вы только посмотрите на него! Какое у него решительное выражение лица! Уверена, он прислушивается к нам и понимает, о чем мы говорим. Наш сыночек будет ездить на слоне и станет губернатором Бенгалии, вот кем он будет.

— А тебе не кажется, что для такого крохотного создания это слишком длинное имя? — спросила миссис Батлер.

— Вовсе нет! Он вырастет таким же высоким и красивым, как Ричмонд. Вот увидишь!

— А почему бы ни назвать его Ричмондом? — настаивала миссис Батлер. — Было бы хорошо сохранить это имя в нескольких поколениях, ты согласна?

Анна отвернулась. Ее мечта иметь большую семью разрушилась, поэтому все ее надежды сосредоточились на этой крохе.

— Вырасти он хотя бы наполовину таким хорошим, как Ричмонд, больше мне ничего не нужно, — заявила Анна.

Она стояла, глядя в колыбельку.

— Билли Бой, — нежно сказала она. — Вот как я буду тебя называть, мой дорогой маленький Билли Бой!

Наступил сочельник, и ворота дома украсили пышные гирлянды цветов. Анна и Августа сами выбирали цветы и следили, как слуги собирали их в длинные ленты, которые они обматывали мишурой, сверкающей на солнце.

Анна радовалась тому, что известие о рождении Билли Боя дойдет до Фэрхема как раз к Рождеству, и, если судну сопутствовала благоприятная погода, оно должно было уже прибыть в Англию. Она хорошо представляла себе радость своей тетушки и более сдержанную реакцию бабушки. Состарившаяся миссис Бейчер наконец-то простила ей отказ от замужества с Фрэнком Гордоном и одобрила Ричмонда Теккерея. Не было никаких сомнений в том, что она рассказывала своим друзьям о роскоши, в которой они жили, ибо в своих письмах она постоянно интересовалась всякими подробностями их жизни. Сколько у них слуг, лошадей, экипажей?

«Нужно начать вести дневник и отсылать домой», — думала Анна.

Билли Бой, которому было всего пять месяцев, не мог оценить подарков, постоянно присылаемых ему, но зато радостно ворковал, отвечая на обожающие взгляды матери.

— Он не в состоянии поверить, что ему досталась такая красивая мать, моя прелесть, — сказал вошедший Ричмонд и остановился рядом с Анной, восторженно глядящей на сына.

Няня гордо держала младенца и поглядывала то на мать, то на отца, наблюдая за их радостными лицами. Затем она тихо вышла, и, когда они остались вдвоем, Ричмонд закружил Анну, а потом слегка отстранил от себя. Он был возбужден, но старался сохранять серьезный вид.

— А ну-ка, догадайся! — потребовал он.

— Случилось что-то замечательное! Тебе дали новое назначение? Я угадала?

— Миссис Теккерей, имею честь сообщить вам, что сегодня ваш муж назначен сборщиком налогов с двадцати четырех районов! — объявил он.

— С двадцати четырех районов! — воскликнула Анна. — О, Ричмонд, как это замечательно!

— Да уж, не так-то это плохо! — смеясь, сказал он.

— Плохо? Да я тобой горжусь! Эта должность — заветная мечта каждого! И мы ничего не знали! Но ты, наверное, что-то подозревал. Скажи, для тебя это действительно стало полной неожиданностью?

— По правде говоря, я этого ожидал, но все равно, когда назначение подтверждается, оно становится приятным сюрпризом. Теперь, Анна, я смогу сделать для тебя гораздо больше. И для своей семьи, конечно. Никогда не думал, что получу такой пост, — когда я сюда приехал, это назначение находилось за пределами моих мечтаний.

— Но ты его заслуживаешь, дорогой мой. Я так горжусь тобой, Ричмонд. О, как мне хочется поскорее рассказать об этом. Давай сразу скажем Августе, а потом поедем, к Эмилии и к моей маме.

Сестры Ричмонда пришли в неописуемый восторг от нового назначения и от тех возможностей, которые открывались перед Ричмондом, но реакция матери Анну удивила. Ричмонд решил поехать в свой клуб и оставил Анну у дверей дома Батлеров, и, поскольку полковник отсутствовал, она рассчитывала на милую беседу с матерью.

Анна радостно сообщила о новости, но вместо того, чтобы поздравить дочь, миссис Батлер побледнела, встала и подошла к окну. Затем она вздрогнула и плотнее завернулась в шаль, заметив, что сегодня холодно.

— Ты не заболела? — встревожено спросила Анна. — Надеюсь, ты не подхватила простуду. Ты уверена, что достаточно тепло одета?

— Совершенно уверена, — сказала миссис Батлер. — Не беспокойся, моя дорогая, я чувствую себя отлично. Просто был маленький спазм, но он уже прошел.

— А не из-за того ли, о чем я тебе сообщила? — спросила Анна.

— Нет, конечно! Что в этом такого? — ответила миссис Батлер с нервным смешком. — Я очень рада продвижению Ричмонда по службе. Это просто, отличный пост, и он его вполне заслуживает.

Она вернулась к дивану, где сидела Анна, и спросила:

— Как сегодня Билли Бой?

Такая резкая перемена темы разговора показалась Анне странной. Миссис Батлер явно не желала обсуждать открывающиеся перед Ричмондом перспективы, и хотя Анне было неприятно отсутствие у матери интереса, она постаралась не думать об этом и никому ничего не сказала.

Рождество прошло в лихорадочных хлопотах. Ричмонд давал большой званый обед, который был еще более роскошным, чем обычно, и заявил, что до окончания сезона намерен устроить бал-маскарад, какие ему доводилось устраивать в свои холостяцкие годы.