Патологический мерзавец - Лора Вайс Страница 30

– Рыба и правда хороша, – отодвинул он от себя пустую тарелку. – Может, десерт? – честно говоря, уходить из заведения не хотелось. Давно он так не сидел, а главное, давно не чувствовал себя настолько уютно за столом с женщиной. Девицы из агентств были всего лишь средством для снятия напряжения, о том, чтобы вот так мило провести с ними вечер, не шло и речи. Проститутки – они и в Африке проститутки, им неинтересно душевное состояние клиента.

– Почему бы и нет. Я бы съела, – Саша заглянула в меню. – О, блинчики с земляничным вареньем.

– Блинчики после рыбы?

– Да. Уж простите, я не гастрономический эстет. Я ем то, что мне вкусно и чего мне хочется в данный конкретный момент. Сейчас хочется блинов.

– Я не против, но знаешь, ходят слухи, – он понизил голос до полушёпота: – Что от мучного на ночь жора растет.

– Пусть моя жора вас не беспокоит, я уж как-нибудь сама с ней разберусь.

– Ты и с мужем такая же была?

– Какая?

– Дерзкая, эмансипированная зазнайка. Вау, – расплылся он в улыбке. – Я придумал ещё один диагноз.

– С мужем я была запуганной несчастной женщиной, – произнесла Саша без тени иронии или сарказма, что заставило Кольского почувствовать себя виноватым. – Которой не хотелось возвращаться домой после работы, но приходилось.

– Извини, – но подозвал официанта. – Слушай, человек, а принеси-ка нам две порции блинов с земляничным вареньем и чаю.

В этот момент на веранду пожаловала шумная компания. Несмотря на поздний час, среди гостей были совсем маленькие дети. Двухлетки, пятилетки, а один и вовсе младенец. Отцы семейств быстро сдвинули три стола, после чего все расселись. Тихое место сейчас же наполнилось смехом, громкими разговорами, детскими возгласами. Саша тотчас посмотрела на Назара: ей было до безумия интересно, как он отреагирует. По идее должен скривиться и потребовать тишины, ан нет, он, наоборот, с еле заметной улыбкой принялся разглядывать компанию, особенно детвору.

– А можно я задам вам личный вопрос?

– Вперёд. По-моему, мы только и делаем, что задаём друг другу личные вопросы.

– У вас есть дети?

– Нет, – ответил он резко, притом по лицу стало ясно, последующие вопросы на тему детей лучше оставить при себе.

– А я всегда хотела иметь детей и хочу. Троих как минимум. И в педагоги пошла, потому что с детьми общаться куда приятнее, чем со взрослыми.

– Свои дети и чужие – это разные субстанции, – весь доброжелательный тон Назара мигом испарился, теперь он смотрел таким взглядом, от которого мороз бежал по коже. – А общаться тебе с мелкими нравится только потому, что вы базируетесь на одном уровне мировосприятия. Такой же наив.

После этого Саша окончательно растеряла желание продолжать какой-либо разговор. Когда Кольский бесится, он за словом в карман не лезет, при этом старается задеть за живое. Так что блины они ели в тишине. Назар нет-нет да посматривал на компанию, Саша, в свою очередь, засмотрелась на лунную дорожку, что тянулась от самого горизонта, а параллельно размышляла, отчего сумасброд так резко отреагировал на тему детей.

С каждым разговором его личность для неё становится всё интереснее, возникает всё больше вопросов, но нужны ли ей ответы? Стоит ли вообще лезть к этому человеку в душу? Он безобразно богат, холост, за спиной имеет неудавшийся брак, бывшую жену хорошо если не прибил, а просто выгнал, дети вызывают в нём какую-то непонятную злость и одновременно боль, ещё он совершенно ни с кем не считается. Ужасный человек, просто ужасный…

– Когда мы возвращаемся? – поёжилась Саша от прохладного ветра.

– А когда ты хочешь?

– Так это я решаю?

– Да. Можем хоть сейчас поехать в аэропорт. А можем завтра.

– Лучше завтра. Мне на сегодня эмоций достаточно.

Но в машине выяснилось, что эмоции ещё впереди. Кольский без разговоров схватил Сашу за руки и затащил её к себе на колени.

– Ты что творишь? – она упёрлась руками ему в грудь, а ощутив его пальцы на своих бёдрах, вмиг побагровела и начала ёрзать.

– Лучше не надо, – он схватил её за ягодицы, заставив застыть на месте. – Доведёшь до греха прямо здесь.

– Назар, – прошептала она ему в губы…

– Надо же, по имени назвала. Давай еще раз, мне понравилось.

– Прошу тебя, отпусти.

– По имени, Саша. Я жду.

– Назар, – она почувствовала, как низ живота наливается тяжестью, как сердце набирает обороты.

– Я же тебе сказал, что ты моя, – он коснулся своими губами её. – Думаешь, ради красного словца?

– Тебе принадлежит самолёт, – она прикрыла глаза. – Завод, да что там, тебе принадлежит целое село, но не я… – Саша вдохнула аромат его парфюма, от которого возникло неожиданно мощное желание согрешить с Кольским здесь и сейчас. – Я больше никому не буду принадлежать.

– Одно дело – принадлежать уроду, не ценящему тебя, совсем другое – принадлежать мне, – он прижал Сашу к себе так, что она ощутила всю силу его возбуждения. – Поверь, со мной у тебя куда больше перспектив.

– Я что-то не поняла, – очнулась Саша. – Ты мне сейчас предлагаешь стать твоей постельной принадлежностью?

– Почему сразу принадлежностью?

– Пусти! – она стряхнула с себя его руки. – Я не очередная шлюха, к которым ты так привык. Мне не нужны перспективы – это раз. Второе – я не нуждаюсь в патронаже.