Не могу тебя забыть - Татьяна Алюшина Страница 30

— Есть только одна весьма непростая проблема — мне нужен коммерческий директор, — сказал Лешка Илье. — Свой человек, которому я могу стопудово доверять! Один я не справляюсь, нужна команда. А команды нет! Вчера уволил зама, проворовался сучонок. Взял наших Сашку Пономарева и Вовку Исаева. От зарплат, которые я им положил, они офигели — таких денег отродясь в руках не держали. Но что удивительно — работай, деньги приличные, перспектива есть, проценты со сделок получаешь, — так нет, стали подворовывать в свой карман. Тянули все подряд, а мне и проверять-то некогда. Я поначалу внимания не обращал, знал, что воруют, ну, думал, ладно, что ж теперь… а когда спохватился, да поднял всю документацию, да посчитал!.. А… — Он махнул с досадой рукой, взял бутылку, налил в рюмки водку. — Давай!

Они выпили без тостов, за несправедливость жизни.

— Ты представляешь, жаловались, что я их недооценил, что все-то я неправильно делаю, а они знают, как правильно! Смех. Такое по фирме несли, не перескажешь! Выгнал, какая уж тут дружба! Нельзя своих брать к себе на работу, они первые и подставят — закон бизнеса! И спросить с них труднее.

— О чем ты меня-то попросить хотел? — спросил недоумевающий Илья.

— Иди ко мне коммерческим директором, — быстро предложил Мамонтов.

— Ты же только что сказал, что своих брать нельзя! — удивился Илья.

— Сказал, — кивнул Лешка. — Но, во-первых, я тебя хорошо знаю и уважаю, во-вторых, у тебя мозги по-другому устроены, ты не будешь тырить ни по мелочам, ни по-крупному. Во-вторых, я предлагаю тебе другую схему работы — ты постепенно вкладываешь бабки в дело и становишься партнером.

— Какие бабки, Лешка? — захохотал Илья. — У меня, кроме четырех нахлебников, ни черта нет!

— Заработаешь! — уверенно сказал Лешка. — Подпишем контракт, будешь иметь с каждой проведенной сделки хороший процент помимо основной зарплаты, вот и будешь вкладывать. А когда освоишь нашу кухню, будешь вкладывать свои мозги. Бизнес, Илья, — это та же наука, только законы в ней немного другие. Все гораздо жестче и конкретнее. А дел у меня сейчас много, я влез в один весьма перспективный проект, есть несколько идей. Но один я не справляюсь. Давай, Адорин, соглашайся. Ты мне нужен!

На следующий день в десять утра Илья вошел в кабинет Алексея Федоровича Мамонтова.

Работать меньше он не стал, а вот зарабатывать стал на порядок больше.

И это было только начало!

Первое время Илья по многолетней привычке еще изучал специальную литературу, просматривал научную периодику, старался быть в курсе новых открытий и направлений в своей научной области. Но постепенно он отошел от этого.

«Закурить бы!» — подумал Илья.

Скоро будет год, как он бросил курить и занялся спортом. Ходил в тренажерный зал и в бассейн три раза в неделю. Встал на горные лыжи, открыл для себя новое захватывающее удовольствие, а в этом году поставил на лыжи и Тимку.

Илья встал с дивана и медленно прошелся по квартире, включая и выключая свет. Зашел в Тимкину комнату, потрогал его старого, самого любимого плюшевого медведя, взял с книжной полки любимую Тимкину книжку «Сказки народов мира», полистал, поставил на место. Поднял с пола брошенный свитерок и носки, положил на стул, почувствовал привычный комок в горле от любви и нежности к своему ребенку.

Тимка был в гостях за городом, не у тех друзей, на чью дачу когда-то так и не доехали бабушка с дедушкой, а у других. Илья скучал по сыну, хотя в любой момент мог приехать или забрать Тимку домой. Так было всегда.

Илья погасил свет в Тимкиной комнате, вышел, закрыл за собой дверь, вернулся в гостиную. Взял в руки фотографию сына в рамке, стоявшую на декоративном камине. Тимку сняли на пикнике, куда выезжала вся фирма Первого мая. Со снимка смотрел пятилетний Тимка, он улыбался, демонстрируя миру отсутствие переднего зуба.

Илья вкалывал, благосостояние семьи росло, Леночка расцвела, похорошела, старалась быть внимательной и преувеличенно заботливой. Он снова стал заниматься с ней сексом, на любовницу времени не было, а естество требует свое. Да и ушло со временем острое ощущение от предательства и непонимания. Не забылось, осталось где-то в глубине, но притупилось, перестало быть осознанным и значимым.

Родители благодаря его заботе быстро пошли на поправку, взбодрились. Илья отправил их в специализированный санаторий по профилю травм, а когда они вернулись, настоял, чтобы они проходили курс физиотерапии и восстанавливающей зарядки в дорогой клинике.

Вскоре после того, как Илья начал новую карьеру, Леночка отыскала интересную работу с помощью все той же подруги Ирочки.

Она устроилась в крупную туристическую фирму и снова стала сопровождать группы в турах. Выйдя на работу, Лена изменилась, у нее появились командные нотки в голосе, изменились и ее требования к Илье.

Лена стала предъявлять претензии совсем иного рода, чем год назад: Илья слишком мало уделяет внимания ей и ребенку, они никуда не ездят вместе, нигде не бывают, он работает в выходные, она всегда одна, словно мужа у нее и нет!

Отдельной темой шел секс!

— Ты раз в неделю занимаешься со мной сексом и тут же засыпаешь! Так, дежурный трах — и все! А я женщина, я не резиновая кукла, мне необходимо внимание!

— Ты сама настаивала, чтобы я ушел из науки в бизнес, — взорвался Илья. — Ну вот, я ушел. Чего ты хочешь?

Скандалы ни к чему не приводили, но повторялись все чаще и чаще. В один из вечеров Илья вернулся домой в обычное для него время, после десяти. Леночка кормила его легким ужином. Она была в хорошем настроении и, накрывая на стол, что-то весело рассказывала о поездке, из которой вернулась позавчера.

Илья слушал ее и вдруг, в одно мгновение, понял многое про нее и про них. Словно открылись какие-то ворота в мозгу и он получил знания.

Он понял, что Ленка хорошая баба, по большому счету добрая, интересная женщина и, наверное, неплохая жена.

Но она не его! Не его женщина, не его жена, не его любовница!

Он никогда ее не любил, да и она его. Наверное, он казался ей самым лучшим, надежным, но никакого безумства страсти или глубокой, неоспоримой и спокойной любви у них не было.

Они были чужими людьми, и единственным, что их объединяло, был Тимка, их сын.

Еще он понял совершенно ясно, что у Лены кто-то есть — любовник, мужчина, а может быть, и любимый человек.

— Лен, — перебил ее Илья, — нам надо развестись.

Лена остановилась посередине кухни, не донеся до стола тарелку с ужином, веселость сошла с ее лица, словно смытая водой картинка.

— Ты завел женщину?

— Заводят тараканов, — устало парировал он. — Ты думаешь, что это единственный повод, из-за которого люди разводятся?

Она тяжело опустилась на стул и поставила перед ним тарелку.

— Нет, не единственный, но, как правило, самый весомый.