Навеки твоя - Мария Устинова Страница 3

Я угадала — внутри были бумаги.

Надеясь, что найду среди них письмо или записку, я перебрала их, но были только финансовые документы. Я с досадой вздохнула и заставила себя вникнуть в суть: оказалось, у меня есть заграничные счета, о которых я не знала… Я прищурилась, когда поняла, откуда деньги. Перед смертью Эмиль начал распродавать имущество, выводить капиталы, обналичивать доли. Мой муж словно пытался собрать как можно больше денег, но не успел закончить.

У Эмиля есть особенность — он всегда голоден. И в сексе, и в деньгах: чем больше пробует, тем сильнее азарт, аппетит и желания. Когда он возглавил криминальную сторону города, наше благосостояние резко возросло. К бизнесу прибавились сеть заправок, завод, коммерческие площади в торговых центрах и много чего еще. За несколько недель до смерти Эмиль начал все распродавать.

Я вздохнула, щурясь на цифры.

Я не экономист, большие цифры меня пугают. Но даже я поняла, что он к чему-то готовился. К побегу? Он ничего не рассказывал… Как всегда.

Среди финансовых документов попалось несколько платежек с большими суммами. Просто переводы на счет, без пояснений за какие услуги. Но больше удивили три листа медицинских выписок.

Я уже видела их раньше и с болью покрутила в руках. В прошлом году у Эмиля возникли проблемы с сердцем, он начал лечение… Узнала я об этом случайно. Эмиль ненавидит слабость. Он никому даже под страхом смерти бы не признался, что сдает.

Понимаю, зачем Эмиль передал пакет — о счетах и деньгах я не знала. Но зачем остальное? Поразмыслив, я пришла к выводу, что это случайность. Помню его последние дни, все были на нервах, пакет он собирал в спешке. Скорее всего, выписки попали сюда случайно — он хранил их в сейфе, как и лекарства, чтобы никто не узнал, что с ним что-то не так. Думаю, выгреб то, что было, платежки и выписки прихватил случайно, запаял в пакет и отдал юристу.

Я вздохнула и собрала бумаги в стопку.

Деньги… Зачем мне деньги, если нет тебя? Я выходила по любви, а не по расчету. Я бессильно уронила руки, глядя в окно. Потихоньку вечерело: за заботами пролетел день. Захотелось выйти, пройтись по вечернему Ворошиловскому, чтобы избавиться от грызущей тоски.

Я знала, зачем приехала.

Не для того чтобы сходить с ума в темной квартире. Полгода я носила траур по мужу, пыталась вновь собрать себя, но кое-что не давало покоя и приходило во снах.

Эмиль был свидетелем, как тот, кого считали умершим, оказался жив. Он первым начал подозревать, что враг инсценировал смерть, чтобы выйти из криминального «бизнеса». Эмиль говорил об этом перед тем, как погиб, и это могло навести его на идею. Мне это не давало жить, вновь и вновь пробуждая надежду. Я хочу разобраться и навсегда закрыть этот вопрос — с любым результатом.

К ночи город остыл от жары, и я все-таки решила пройтись перед сном. Больше подозрительный мужчина мне не попадался, а Ворошиловский — оживленное место. Я вышла на проспект, и оглянулась, узнавая детали и примеряя город на себя.

Раньше я ходила в кофейню неподалеку. Для кофе поздно, но там подавали хороший успокаивающий чай с травами. В короткий период, когда мы с Эмилем были в разводе и я жила одна, часто сюда ходила. Зеленый чай, мелисса, мята и ромашка. От сахара я отказалась и села за любимый столик. Окно выводило на проспект, в прохладном кондиционированном воздухе можно было смотреть на поток машин, ни о чем не думать и ждать, пока остынет чай.