Запомни: ты моя - Барбара Воллес Страница 28

– Правильно. Нежелания с твоей стороны я не заметил. Надеюсь, и сегодня не замечу, – серьезно продолжал он.

Странно. Он, кажется, не видит, что она лежит голая в его постели.

– Разве вчера все не было прекрасно? Против чего мне возражать?

– Против этого.

Луиза села, а Нико вытащил свернутую трубочкой газету, засунутую за ремень брюк. Страницы были сложены на колонке светской хроники, и Луиза увидела внизу краткое сообщение о том, как она на фестивале урожая обхаживала своего нового поклонника-миллионера. Две строчки. И все. Ее дурная слава поблекла. С плеч словно свалился груз.

– Похоже, что более важные новости заняли мое место.

Наконец-то. И помоги боже бедняжке, привлекшему внимание газет.

– Так ты не расстроилась? – спросил Нико.

Честно? Конечно, она предпочла бы, чтобы о ней вообще ничего не писали, но если вспомнить то, что было…

– Две строчки на тринадцатой странице я переживу.

Наконец-то он улыбнулся.

– Я рад. А то я волновался…

– О чем? Что я приду в ярость?

– Раньше так и было. – Нико опустил колено на край кровати, нагнулся и взял в ладони ее подбородок. – Я не хочу, чтобы впредь что-либо тебя расстраивало. Никогда.

– Никогда – это очень ответственное обещание, – сказала Луиза.

– Там, где дело касается твоего спокойствия, я готов скупить все газеты в Италии, чтобы оградить тебя от папарацци.

У Луизы по позвоночнику прокатилась дрожь.

– Не надо делать ничего драматичного. Мне спокойно, когда ты меня обнимаешь.

– Только попроси, и я к твоим услугам, bella mia. – Глаза у него сверкнули. – Тебе нужно, чтобы я обнял тебя, и только?

Она ухватилась за ворот его рубашки и потянула к себе.

– Раз уж ты об этом заговорил, у меня могут появиться и другие просьбы.

Ему хотелось повторить сегодняшнее любовное утро и нырнуть к ней под одеяло, но Луиза была другого мнения: она заявила, что им нужно обязательно появиться в винодельне, пока не поползли новые слухи.

Откинувшись на спинку кровати, он смотрел, как она одевается, и дивился тому, как легко дышится. Легко и радостно. Он не припоминал, когда в жизни ему было настолько хорошо. Словно за одну ночь мир сделался светлее: цвета ярче, звуки отчетливее, запахи ароматнее. А Луиза… прекрасная, прекрасная Луиза… Он не мог ею налюбоваться, насытиться. И дело не в сексе – хотя и это было великолепно, – но в ней самой. В ее присутствии рядом, в ее радостной улыбке.

Вдруг его словно ударило током. Он… влюбился.

Впервые в жизни он, Нико Аматуччи, был влюблен. Влюблен по-настоящему, глубоко и безумно. Осознание росло в груди, ширилось, сердце готово было разорваться.

Чтобы отвлечься от желания снова уложить Луизу в постель, Нико стал проверять сообщения на телефоне, но соображал с трудом. Его красавица американка стояла в двух шагах от него, а на ней только бюстгальтер и джинсы.

– Ты бы повесила свою одежду в шкаф, – сказал он, наблюдая, как она достает кофту из чемодана. Она столько дней в его доме и до сих пор не разложила вещи?

– Вообще-то пора мне возвращаться к себе в палаццо.

Что? Он выпрямился.

– Уже? Так скоро?

– Нико, я живу здесь две с половиной недели. Не забывай: предполагалось, что я пробуду, пока не успокоится пресса.

Он не забыл. Но он не хочет, чтобы она уходила. Это напоминает ее решение уехать из Монте-Каланетти. Как она может уйти, когда они только что стали близки?

Ему стоило огромного труда говорить легко и непринужденно, чтобы не испортить момент паникой, охватившей его.

– Конечно, если ты предпочитаешь спать одна в холодном палаццо, а не в моей теплой постели… – И театрально вздохнул.

– Я ни разу не сказала, что предпочитаю холодное палаццо. – Она передразнила его тон. – Но я, в конце концов, должна вернуться.

– Знаю. Но хотя бы не сегодня?

– Ну… – Блеск ее глаз сказал ему, что она лишь делает вид, что колеблется. – О'кей, не сегодня. Но очень скоро.

– Очень скоро. – Он улыбнулся. Как же ему необходимо, чтобы она осталась.

Он переключился на айфон – там было сообщение от Рафа о собрании их комитета в следующий вторник.

– Дани сказала, о чем Раф хочет поговорить на этой встрече? – спросил он у Луизы.

– Только то, что он хотел организовать какое-нибудь мероприятие для привлечения туристов. И именно сейчас, когда праздник урожая заканчивается. – Луиза застегивала пуговицы на блузке. – Он предлагает устроить что-нибудь в феврале в День святого Валентина.

– Ну конечно, праздник, который привлечет влюбленные пары в ресторан. Почему-то меня это не удивляет.

– Это романтичная пора года. Что может быть романтичнее, чем ужин при свечах и с отличным вином?

У Нико перед глазами возникла картинка: они с Луизой вдвоем уютно устроились за столиком в углу.

– Очень романтично, – пробормотал он.

– Ты мог бы ради такого случая обновить ярлыки на одном из своих вин. Может, подойдет просекко?

Неплохая задумка. В винодельне имеется это прекрасное сухое вино – его производят в ограниченном количестве.

Нико отложил айфон и обвил руками талию Луизы.

– Красивая и блистательная, – сказал он, целуя ее в шею. – Ты – приз, за который стоит биться.

Ему показалось или она немного напряглась, прежде чем высвободиться из его объятий? Но она улыбается – значит, все хорошо.

– Ты ведь намеревалась открыть палаццо для гостей в День святого Валентина? – Поскольку очевидно, что она не собирается покинуть Монте-Каланетти, то могла бы вплотную заняться своим проектом.

К его удивлению, Луиза саркастически рассмеялась:

– Эти планы рассыпались в прах, когда Доминик Мерлони отменил нашу встречу.

Доминик Мерлони – близорукий дурак.

– Он не единственный финансист в Италии. Есть и другие банки, другие источники финансирования, – сказал Нико.

Луиза отложила расческу и посмотрела на него:

– Кто даст ссуду Сладкой Луизе? Я наивно полагала, что смогу воспользоваться своей девичьей фамилией. Но моя финансовая история связана со Стивеном.

– Инвесторы найдутся. Я уверен, что есть немало тех, кто заинтересуется. Я уже сказал, что я…

– Нет. – Отказ прозвучал неожиданно раздраженно – сказала, как отрезала. По его лицу она поняла, что перегнула палку, и тут же смягчила тон: – Нико, мы уже об этом говорили. Я не могу взять у тебя деньги.

– Да, но… – Но это было прежде, до того, как они стали близки. Теперь все изменилось. Почему не принять от него помощь?