Наложница визиря - Джон Спиид Страница 28

— Нам нужно и тебя одеть. Я сама тебе помогу.

— На это потребуется время. Давай вначале поедим.

Они попеременно ели и одевали Люсинду, что было непросто. Для этого потребовались немалые усилия. В особенности было трудно с корсетом. В конце концов им пришлось вынуть все китовые усы, чтобы его зашнуровать. Затряслась дверь, но она была закрыта на защелку изнутри.

— Выходите, выходите, быстро! — послышался высокий голос Слиппера из-за двери. — Все ждут!

— Не обращай на него внимания, — сказала Майя Люсинде.

— Я жду, — нетерпеливо крикнул Слиппер из-за двери.

Люсинда поправила одежду и закрыла сундук, затем открыла дверь.

— Давайте быстрее, — сказал ей Слиппер.

— Отправляйся без меня, дорогая. Я должна переплести косы, — как будто не замечая евнуха, Майя захлопнула дверь за Люсиндой.

Слиппер хлопал глазами, глядя на закрытую дверь. Рот его открылся, и на огромном лице словно образовалась огромная розовая буква «О».

— Она заплатит за это! — прошептал он, провожая Люсинду к паланкину.

Утреннее солнце светило так ярко, что даже дешевая позолота на походном покрывале слона блестела.

После того как Слиппер десять минут колотил Майе в дверь, она наконец появилась и пошла через двор в сопровождении евнуха. С демонстративной вежливостью он показывал на лужи у них на пути. Она одной рукой поднимала подол сари над грязью, другой придерживала на голове свободный конец. Шелк кремового цвета, украшенный красной и золотистой тесьмой по краям, оттенял ее золотистую кожу и блестящие волосы.

— Неправильно, что все тебя видят, госпожа. Тебе пора начинать носить чадру, — прошипел Слиппер.

— Когда доберемся до Биджапура, тогда и буду носить, — ответила Майя.

Но, тем не менее, она смотрела в землю и прикрывала лицо сари. Однако Майя собиралась навсегда запомнить ощущения от прикосновения ласкового ветра к щекам. Он напоминал ей касание лепестков.

Слиппер смотрел гневно и пыхтел. Продвигаясь на цыпочках по грязному двору, он услышал грубые слова одного слуги, сказанные о Майе. Слиппер не мог сдержаться, повернулся и благодарно улыбнулся парню.

Рядом со слоном стояли Да Гама и Патан и что-то обсуждали тихими голосами. Да Гама поклонился Майе.

«Какой странный мужчина, — подумала Майя. — Кажется, ему не подходит ничто из одежды. В любой момент может показаться новая часть тела».

Патан не поднял сложенные ладони ко лбу, а просто кивнул. Майя обратила внимание на дерзость биджапурца, но не подала вида. Вместо этого она повернулась к Да Гаме.

— Итак, Деога, какое путешествие ждет нас сегодня?

— Отличное, госпожа, — улыбнулся Да Гама. — Дорога хорошая, дождь закончился. Путешествие пройдет легко.

— Да, похоже. Ты не опасаешься никаких… неожиданностей?

Да Гама бросил взгляд на Патана, но тот смотрел холодными глазами в другую сторону, не замечая Майю так же, как и она его. Да Гама тепло улыбнулся:

— Я думаю, что с нами все будет в порядке. Капитан Патан послал нескольких человек вперед на разведку, чтобы проверить, не слишком ли дорога скользкая после вчерашнего дождя.

— Я верю в тебя, Деога, — сказала Майя и одарила Да Гаму одной из своих особых улыбок, от которой он просто растаял. После этого она направилась к серебряной лестнице, приставленной к слону.

— Тебе не следует так фамильярно с ним разговаривать, — прошептал Слиппер, удерживая лестницу для нее.

Она не ответила, но поспешила в паланкин. Оказавшись за шелковыми занавесками, Майя обнаружила, что Джеральдо уже там и болтает с Люсиндой. Она успела заметить желание в глазах обоих, хотя они и попытались его скрыть.

— Джеральдо только что рассказывал мне про нашу дорогу, — сообщила Люсинда Майе. — Нам сегодня предстоит преодолеть перевал Сансагар. Он говорит, что это будет нелегко.

— В некоторых местах горные дороги сужаются, — сообщил Джеральдо, глядя темными глазами на танцовщицу. — Это может оказаться трудным. Мне сказали, что слонам непросто двигаться здесь, особенно после дождя.

— Дождь был не очень сильным, — заметила Люсинда.

— Обычно он гораздо сильнее в горах.

— А разбойники есть? — тихо спросила Майя.

Джеральдо помрачнел:

— Кто тебе об этом сказал?

Майя пожала плечами.

— Да, это правда, — признал Джеральдо. — Но Деога обо всем договорился. Я уверен, что с нами все будет в порядке.

Тем не менее, судя по тому, как изменилось выражение красивого лица Джеральдо, ему стало неуютно.

* * *

Тяжело дыша от приложенных усилий, Слиппер наконец забрался в паланкин. Усевшись, он резко задернул занавески, гневно посмотрел на Майю, потом так же гневно на Люсинду, затем робко улыбнулся Джеральдо. Погонщик тронул слона с места, и паланкин начал покачиваться. Слон шагал бесшумно. Находившиеся в паланкине путники слышали только чириканье птиц, разговоры всадников и стук лошадиных копыт, а также низкое, неритмичное позвякивание колокольчика, привешенного к слону на счастье.

— Давайте откроем занавески, — предложила Люсинда.

Солнце светило ярко, деревья, трава и земля блестели, как изумруды. Впереди маячили темные горы, словно черные пальцы. Дорога, как и говорил Джеральдо, стала сужаться. Тот, кто ее строил сотни лет назад, вероятно, столкнулся с немалым количеством трудностей. Ее выбивали в горной породе, по краю горы, и теперь с одной стороны возвышалась скала, вдоль нее тянулась плоская каменная дорога, а потом начинался обрыв.

Внезапно из кустов появился олень, долго испуганно смотрел на процессию, потом бросился прочь. Караван двигался вверх. В одном месте они проследовали мимо двух женщин, которые выкладывали цветы на камне, окрашенном в ярко-оранжевый цвет.

— Что они делают? — спросила Люсинда.

— Индусы, — фыркнул Слиппер. — Они поклоняются камням.

— Это правда? — Люсинда повернулась к Майе в поисках ответа, но танцовщица углубилась в книгу. Слиппер гневно посмотрел на нее, затем резко задернул занавески.

Люсинде было не по себе, пока Слиппер сохранял ледяное молчание, и она начала болтать ни о чем. Внезапно всплыло одно воспоминание: детские кукольные представления, которые устраивал дядя Викторио во время приездов в Гоа. Она стала рассказывать о красивых куклах — принцессе Коломбине, грациозной, элегантной, одинокой, холодной, как лед, а также о шуте Арлекине, несчастном из-за любви к ней. Эти истории подавались как веселые, и, конечно, дети смеялись над несчастьями шута, а иногда и улюлюкали, но, рассказывая об этих представлениях, Люсинда поняла, что даже тогда ее детское сердце страдало из-за несчастной любви.

По мере того как Люсинда рассказывала, настроение Слиппера улучшалось. Казалось, он хочет услышать все. Его глаза горели, как черные бусинки. Даже Майя подняла голову от чтения. Вскоре и Джеральдо улыбнулся и присоединился к разговору, вспоминая принца Лиса, очень хитрого и веселого.