Поймать жар–птицу - Маргарет Уэй Страница 28

— Да у меня с собой ничего особенного и нет, — ответила Алекс, продолжая перелистывать поваренную книгу. Она остановилась на странице, где были изображены спагетти «волосы ангела», завернутые в ломтики тасманийской копченой лососины.

— Поэтому я и спрашиваю. Нужно купить тебе что–нибудь новое. Или послать за твоими вещами?

— Ах, Винни, я никого не стремлюсь поразить нарядами, — рассеянно ответила Алекс. — Может, я надену свое шелковое платье янтарного цвета? Все его хвалят.

Она подвинула к Винни поваренную книгу, показывая спагетти с лососиной.

— Просто роскошно. Я имею в виду платье, а не лососину. Но, по–моему, тебе нужно что–то новое, очень–очень хорошенькое, чтобы отпраздновать твое выздоровление.

— До полного выздоровления еще далеко, — возразила Алекс.

— Что за пессимизм, дорогая? Это на тебя не похоже!

— Приходится смотреть фактам в лицо, Винни.

— Но что же ты будешь делать, если не сможешь вернуться в балет? — озабоченно спросила Винни.

— Да, Алекс, скажи нам. Меня это тоже чрезвычайно интересует. — Скотт неслышно подошел к ним и встал за спиной Алекс.

— Я подумаю об этом, когда придет время.

— А может, стоит подумать уже сейчас?

Он перешел на другую сторону и уселся в кресло напротив — воплощение мужественности и энергии.

— Когда соберусь, дам тебе знать.

Алекс рассердилась и отвечала резко, и все–таки никогда еще она не казалась ему такой прекрасной — и такой далекой.

— Питер говорит, что твои дела идут просто замечательно.

— Так и есть. Моя нога уже вполне пригодна для обычной жизни. Все решится, когда я снова попробую танцевать.

Скотт стал утешать ее:

— Не бойся ничего, Алекс. Ты сможешь. В конце концов, балет — вся твоя жизнь.

Смысл его слов был совершенно ясен.

— Дорогой, ты успеешь выпить чашечку кофе? — поспешно вмешалась Винни.

— Кофе — это замечательно! — Скотт заложил руки за голову и вздохнул. — Придется уволить Харгрейва. Я снова и снова давал ему шанс, но ничего из этого не вышло. Он только мутит мне людей.

— Кажется, у него были хорошие рекомендации, — нахмурилась Винни.

— Может, он сам их написал, — предположила Алекс, вспомнив Харгрейва. Мощный мужчина лет тридцати, грубоватый, по–своему даже красивый, со злыми глазами.

— Думаешь, меня так просто обмануть? Я связался с фермой, где он раньше работал. Там сказали, что он хорошо знает свое дело, но забыли упомянуть о его мерзком характер. Да еще и деньги стали пропадать. Раньше у нас такого не бывало.

— Ну так выгони его, и дело с концом, — сказала Винни, вставая. — Пойду попрошу Эллу приготовить чаю и кофе. Нам повезло — я видела она что–то пекла сегодня утром.

— А где Питер? — спросил Скот, когда они с Алекс остались одни. — Он от тебя не отходит. — Скотт был уже сыт по горло этим молодым человеком с его очевидной влюбленности в Алекс.

Она нетерпеливым жестом отвел прядь волос со лба.

— Пожалуйста, не начинай все сначала

— Дорогая, ты могла бы сейчас опять валяться в больнице.

— Скажи, Скотт, я очень тебя раздражаю.

Она хотела встать, но Скотт удержал ее.

— Прости. Зря мы тогда ночью…

— А мне показалось, что было восхитительно, — вырвалось у Алекс.

Скотт внимательно посмотрел на нее, увидел, что она расстроена,

— Ну почему мы мучаем друг друга? — спросил он серьезно.

— Ты мне дороже всех на свете.

Скотт замотал головой.

— Не надо этой туфты, Алекс. Когда поедем кататься верхом?

Она ответила:

— Когда пригласишь.

— Ты давно не видела лагуну Голубой Леди. Она сейчас вся в кувшинках. Есть на что посмотреть. Поехали завтра утром, до жары?

— С удовольствием. — Алекс помолчала. — Скотт, нам нужно поговорить, — решилась она, наконец.

— О чем? Ты поедешь к своему врачу, он даст «зеленый свет», и ты пулей помчишься к себе в театр.

— А если не даст?

— Может, ты думаешь, что я снова позову тебя замуж?

— А ты не позовешь?

Скотт смотрел на нее с издевкой:

— Запасной вариант? Нет уж, спасибо. А потом, ты забыла про Валери. Или ты за нее больше не беспокоишься?

Алекс кое–как справилась с разочарованием,

— Валери может и сама о себе позаботиться. Кстати, она приезжает в следующую среду. Вини тебе не говорила?

— Да нет. — Казалось, Скотт был не очень–то доволен. — Давно это известно?

— Спроси Винни. По–моему, она думает, что вы обо всем договорились между собой.

— Я с ней поговорю. Винни все еще надеется на чудо. Никак не хочет смириться с тем, что чудес не бывает.

— Бывают! — горячо воскликнула Алекс. — Я и сейчас верю в чудеса.

— Ты меня удивляешь, Алекс, — насмешливо протянул Скотт. — Неужели же ты согласилась бы расстаться со своей блестящей карьерой?

— Мало какая балерина моего уровня пошла бы на это.

— Я это ценю. Только не верю, что ты могла бы удовлетвориться жизнью здесь, со мной. Ты — балерина. А моя страсть — Мейн–Ройял.

Они выехали на рассвете, когда утренний ветерок сдувал последние бледные звездочки, еще мигавшие в небесах. Алекс казалось, что она не имеет никакого права на переполняющее ее ощущение счастья. Скотт сегодня расслабился и не выглядел больше угрюмым и напряженным. Они глубоко вдыхали волшебные ароматы буша — испарения эвкалиптов под лучами восходящего солнца, сладкие запахи боронии и лилий. Даже трава благоухала, покачиваясь на ветру.

Солнце поднималось все выше в небе, а небо было чистое, синее, высокое, как нигде больше на земле. Из зарослей акаций доносилось пение птиц.

Вдали паслось стадо кенгуру — крупных красных, мелких рыжеватых и голубовато–серых, — а рядом вышагивали длинноногие эму, ростом выше человека. Два молодых кенгуру отделились от стада и, поднявшись на задние лапы, затеяли «кулачный бой». Сколько раз Алекс приходилось это видеть, и всегда было смешно!

Когда она впервые появилась в поместье Мейн–Ройял, Скотт принес ей прелестного маленького кенгуренка, оставшегося без матери, и попросил ухаживать за ним. Робби давно вырос и вернулся к своим хвостатым и диким сородичам, но по–прежнему часто навещал Алекс, ходил за ней по пятам, как собака. Верный Робби! Винни сказала, что Робби уже давно не показывался. Вероятно, нашел себе пару, завел детей и переселился к далеким холмам. Алекс всегда с нежностью вспоминала этого симпатичного зверя; забота о нем немного смягчила ее собственное горе. Все хорошее в ее жизни было связано со Скоттом!