Дом, где поселилась любовь - Кэролайн Андерсон Страница 27

— Сэм! Он просто друг и ничего для меня не значит.

— Не значит? Он очень хотел от меня избавиться.

Джемайма вздохнула, воткнула вилку в картофелину и принялась сердито разминать ее.

— Послушай, это была дружеская встреча, и ничего больше. Давай забудем.

Сэм, однако, забывать не спешил. Выглядел он раздосадованным и несчастным, пока они ели, и тарелку отодвинул, почти ничего не съев. Джемайма опустошила свою, глянула на своего спутника и указала вилкой на его еду.

— Ты закончил?

Он подвинул ей тарелку и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.

— Угощайся, — сухо обронил он и стал смотреть, как она уминает остатки его порции. — Не знаю, как в тебя столько влезает, — заметил он, когда она проглотила последний кусочек.

Она встретилась с ним глазами и, обнаружив в них насмешку и обиду, положила вилку.

— Послушай, Оуэн попросил меня пойти с ним...

— Меня не касается, почему ты была здесь с Оуэном, ты уже дала понять, что это не мое дело.

— ...потому что ему нравится эта девушка... Привет, Дженни!

— Развлекаетесь, да? — съязвила та, собирая тарелки. — Десерт принести?

— Яблочный пирог и взбитые сливки, пожалуйста. Сэм?

— То же самое. Уверен, ты сможешь съесть и мою порцию.

Дженни прыснула и оглядела Сэма оценивающим взглядом, потом подмигнула ему и удалилась с тарелками в руках.

— Оуэну нравится эта девушка. Он уже год пытается набраться смелости и пригласить ее на свидание. Он привел меня сюда, чтобы заставить ее ревновать, поскольку все остальные средства, похоже, исчерпаны. Поэтому я и оказалась здесь. Это единственная причина.

Сэм посмотрел на свой стакан, поболтал ломтик лимона в минеральной воде.

— Извини, я не должен был в тебе сомневаться. Обычно я не ревнив. Просто в Оуэне есть что-то такое... или, возможно, все дело в тебе. Похоже, ты пробуждаешь во мне собственнические инстинкты. Я и не подозревал, что они у меня имеются. Наверно, просто устал.

Джемайма улыбнулась.

— Все нормально. Я и сама хотела все объяснить.

Дженни принесла яблочный пирог, и Сэм накинулся на него как одержимый.

— Теперь я умираю с голоду, — заявил он, и она сообразила, что мысль об их свидании с Оуэном испортила ему аппетит.

— Какая жалость, — притворно огорчилась она. — Я так хотела съесть твою порцию.

— Не повезло тебе, — пробормотал он, отправляя в рот последний кусок.

Джемайма едва успела доесть свой пирог, когда Сэм вдруг встал и направился к бару, чтобы оплатить счет, потом вывел ее на улицу.

— Что за пожар? — спросила она, и он тихо рассмеялся.

— А ты не догадываешься?

Он помог ей сесть в машину с показавшейся ей трогательной учтивостью и домчал ее до дома с ветерком.

Потом повел ее по дорожке, поворчал по поводу отсутствия внешнего освещения и встал так близко у нее за спиной, что она с трудом сосредоточилась, вставляя ключ в замок.

Собаки бросились к Сэму с такой радостью, словно они его не видели лет сто, а не два часа назад, и Джемайма выпустила их, поставила чайник и повернулась к гостю.

— Чай или кофе?

В его глазах горело желание.

— Ни то, ни другое. Я хочу тебя. Прошла целая вечность с тех пор, как я тебя обнимал.

— О, Сэм...

Она сняла чайник с плиты и бросилась в его объятия.

— Я скучала по тебе, — шепнула она, уткнувшись лицом в его плечо. — Это кажется безумием, мы знакомы два дня, но... я не знаю.

— Согласен. Тоже не знаю, почему, но так и есть. — Он приподнял ее голову, испытующе заглянул в глаза. — Пойдем в спальню.

Его голос звучал хрипло, отрывисто. Все ее благие намерения — не торопиться, узнать друг друга получше — испарились.

Просто она его хочет, жить без него не может, любит...

Она впустила собак, дала им печенья и повела Сэма наверх. Едва дверь захлопнулась, Сэм потянулся к ней, желание захлестнуло его, руки у него дрожали, дыхание стало прерывистым.

То же самое происходило и с ней.

— Сэм...

— Джемайма...

И их тихие стоны растворились в пламени первого поцелуя. Одежда полетела во все стороны. Потом темп слегка замедлился, словно обнимать любимую было для него самым главным, а все остальное произойдет само собой.

— Как мне хорошо с тобой... — простонал он. Его руки ласкали ее, касались ее с нежностью, доводившей до экстаза.

Джемайма подумала, что закричит, когда он на секунду прервался, чтобы защитить ее от возможных последствий, но тут же снова с ней соединился, поднимаясь по крутой спирали все выше и выше, пока волна наслаждения не схлынула и не оставила их бездыханными и опустошенными в объятиях друг друга.

— Сэм? — шепнула она.

— Знаю, — отозвался он еле слышно. — Знаю, дорогая.

Его руки сомкнулись вокруг ее тела, защищая и баюкая ее, а сердце, бившееся как сумасшедшее, постепенно успокаивалось...

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Мне тут пришло в голову...

Голос Сэма звучал над ее ухом. Джемайма устроилась поудобнее, наслаждаясь теплом его сильного тела.

— Мм?..

— После того как ты упала в речку, мы не очень-то ясно соображали. Ты не могла забеременеть?

Забеременеть? Господи, да она вообще не соображала, не то что ясно.

— Мм... — протянула она, стараясь сосредоточиться. — Не знаю... не думаю. Должна сознаться, эта мысль мне и в голову не пришла.

Он еще крепче прижал ее к себе.

— Мне тоже... я радовался, что ты теплая и дышишь, и не беспокоился больше ни о чем. — Он поколебался. — Ты не принимаешь таблетки или еще что-нибудь?

Джемайма отрицательно качнула головой.

— Нет... не было необходимости.

— Значит, ты думаешь, это не исключено? — мягко спросил он, и, не будь она уверена в обратном, заподозрила бы, что в его тоне звучала надежда.

Он ждал, затаив дыхание, пока она не сообразила, что он может уловить ее замешательство.

— Не знаю, — призналась она. Собственная беспечность ее не удивила. Она была слишком занята, чтобы обращать внимание на свой цикл, и, не видя причин тревожиться по этому поводу, имела о нем самое смутное представление.

— Ты мне скажешь?

Она подумала о своем теле, представила себе, каково это — носить под сердцем ребенка Сэма, и испытала тупую, почти физическую боль.