Тихоня для шалопая - Екатерина Котлярова Страница 27

— Дурочка моя маленькая, — вдруг раздаётся ласковый, едва слышный из-за моих всхлипов, шёпот и горячая рука касается волос. — Глупенькая моя, — родные сильные руки приподнимают с пола, и Гриша перетягивает меня к себе на колени.

Вжимает в себя с такой силой, что я захрипела от нехватки кислорода. Рукой зарывается в волосы, прижимая голову к груди, где громко и быстро бьётся сердце любимого мужчины.

— Прости, маленькая. Прости, что сорвался на тебя. Прости, девочка моя...  — каждое слово сопровождается быстрыми поцелуями в макушку, висок, лоб.

Пытаюсь увидеть его, рассмотреть родное лицо, чтобы убедиться, что он действительно вернулся после того, что я ему сказала. Но пелена слёз закрывает обзор. Не даёт возможности увидеть родные глаза. Любимое лицо.

Цепляюсь пальцами за белую рубашку, мну, оставляю заломы, порчу идеальный вид. Не могу отпустить, боюсь поверить, что вернулся. Боюсь, что снова уйдёт, хлопнув дверью.

— Приревновал тебя. Как мальчишка, приревновал, — шепчет в волосы, целуя влажные пряди. — Увидел в окно, как тебя тот парень обнимает, а ты жмёшься в ответ, так красная пелена перед глазами встала. Что я мог подумать, малышка? В школе тебя нет, на звонки и сообщения не отвечаешь, а когда я приезжаю, вижу тебя обнимающейся с другим. Почему ты ушла, Катя? Что случилось?

Мотаю головой. Не могу ответить. Ком в горле мешает вымолвить хоть слово.

— Тёма? — догадывается Гриша сразу. — Вы снова с ним поссорились? Из-за него ты пришла к таким выводам?

Я отрицательно машу головой. Не хочу признавать, что слова парня зацепили. Поселили сомнения в душе.

— Не ври мне, котёнок. Что он тебе сказал? — пальцами вытирает слёзы, целует кончик носа. И от этой нежности из глаз по новой текут слёзы.

— Гриш, ты ведь действительно старше меня. Намного. Шестнадцать лет это не пять. Я же глупой девчонкой по сравнению с тобой выгляжу. Я ничего не знаю почти, ничего не смыслю в жизни. А ты уже отец.

— Сама ведь говорила, что плевать на возраст, — прижимается лбом к моему лбу, гладит большими пальцами рук мои щёки.

— Плевать, да. Но я когда осознала до конца… я…

— Накрутила себя? — быстрый поцелуй в губы.

Киваю и всхлипываю. Пальцами начинаю водить по его лицу, отзеркаливая его прикосновения, до конца не веря, что он вернулся.

— Что бы там тебе Тёма не наговорил, плюнь, котёнок. Разве нужны все эти условности, когда ты счастлива рядом? А я вижу, что ты счастлива. Малыш, — заправляет волосы за уши и смотрит в глаза укоризненно, — вспомни, что ты говорила мне несколько дней назад. Плевать на возраст.

— Я переспала с тобой в первый день знакомства, — отвожу взгляд. — Повела себя как шлюха. Как продажная девка.

— Котёнок, — рукой взлахматил свои волосы на затылке, — это не тот случай.

— А какой, Гриш? — всматриваюсь в глаза. — Разве то, что я была девственницей что-то меняет? Факт того, что я переспала с тобой, узнав твоё имя в процессе, не изменишь. Насколько знаю, девушки продают свою невинность. Считай, расплатилась с тобой за своё спасение, — горькая ухмылка на лице.

Гриша молчит. Всматривается в мои красные глаза. Поднимается резко вместе со мной на руках, чуть покачнувшись, и несёт в мою комнату, безошибочно определив место её расположения. Опускает в кресло и присаживается передо мной на корточки, сжав ладошки в надежных руках.

— Сегодня у нас разговора не выйдет, Катя. Ты слишком устала и вымоталась. Тебе нужно поспать.

— Я не хочу спать, — забираюсь с ногами на мягкое кресло. — Я хочу поговорить. Расставить все точки над «и».

— Мы поссоримся, малыш, — качает головой. — Ты будешь настаивать на своём.

Пожимаю плечами и отворачиваюсь, обиженно сопя. Совершенно по-детски хотелось, чтобы он меня начал переубеждать.

— Что тебе сказал Тёма? — чуть помедлив, спросил он.