Позволяю любить - Алина Ржевская Страница 26
Позволяю любить - Алина Ржевская читать онлайн бесплатно
— Да-да, — поспешно согласилась она. — Он может здесь располагаться, я сейчас же отдам распоряжения.
— И еще один маленький нюанс, — добавил Виктор, поднимаясь со своего кресла. — Вместо Инги будут выступать «Ночные эльфы».
— Их нет в программе, — устало пробормотала она, прекрасно понимая, что придется уступить оппоненту и в этом вопросе.
— Какая разница? Их выступление по времени точно такое же, как и у Инги. На регламент концерта такая замена никак не повлияет, а вам позволит избежать еще одной неприятности с вашим руководством.
Она согласилась. Сил спорить с ним у нее больше не было.
Женщина — увы, для нас она так и осталась безымянным администратором — взглянула еще раз на часы. Всего-то двадцать минут прошло, но это время растянулось для нее на целую вечность. Такое ощущение, будто этот беспощадный продюсер буквально физически истязал ее эти двадцать минут, просто выдавливал из нее жилы. «Странный он какой-то, — снова думала она, с интересом поглядывая на Виктора, увлеченно беседующего по телефону со своим помощником, — красив, но красота его отчего-то пугает. Дьявольское в нем что-то…»
Ее поразила его манера ведения диалога. Виктор говорил медленно, словно бы нехотя, очень тихо, но каждое слово звучало четко — ни одного лишнего. А больше всего ее пугал взгляд его черных глаз. Именно черных, а не карих. Их чернота подобна космической бездне. Казалось, что если слишком долго смотреть ему в глаза, то они в итоге окончательно притянут к себе, всосут в антрацитовую пустоту, и живым из этого вакуума выбраться уже не удастся. Это при том, что внешне глаза Виктора толком ничего не выражали — ни раздражения, ни одобрения, ни радости, ни сожаления. Однако он, как вампир, высосал из нее всю силу, одержал быструю и несомненную победу — и ничуть при этом не торжествовал, словно и усилий для этого не прикладывал, словно это обычное для него дело — ткнуть мордой в грязь очередного надменного администратора… А теперь вот сидит в ее кабинете и по-хозяйски наяривает по телефону, ничуть не стесняясь ее присутствия, словно и нет тут никого, кроме него, вовсе.
И действительно, зачем обращать внимание на пустое место?..
— Давай сюда Виталика со всеми вещами, — говорил между тем Виктор в трубку. — И передай ему, чтоб немедленно прекратил вопить, не то охрипнет… Дай-ка ему трубочку… Эй, ты там, а ну-ка закрой по-быстрому рот! Успеешь еще наголоситься, у тебя номер в конце… А не успокоишься, я тебе фанеру вырублю, да прямо посреди песни, а потом долго буду смеяться, как ты там в микрофон сипеть будешь перед влюбленными в тебя дурнями… Осознал? Умница, будешь себя хорошо вести — дам конфету! Перекинь-ка телефон Юре… Юра, что там стряслось у нашей Юленьки? Что? Что?! Платье пропало?.. Скажи ей, если не найдет, выгоню на сцену в одних трусах. Зал от восторга умрет, ага… А с Ингой что?.. Угу, врача уже вызывали?.. Угу, угу… Ладно, завтра к ней заеду…
…И было все.
Крики и слезы матери, «скорая помощь», глупая суета, врачи, ревущая сирена, больница с неизбежным, въевшимся в серые стены запахом хлорки, нашатыря и еще каких-то противных лекарств…
Антону все это было безразлично. Накатило странное чувство отрешенности, словно все это происходит вовсе не с ним, а с кем-то другим. Он же — будто со стороны наблюдает за неким плохо отрепетированным действом.
Антон не сразу даже понял, о ком идет речь, когда медсестра в приемной обмолвилась, что надо позвать Анну Сергеевну. Какое отношение имеет какая-то чужая Анна Сергеевна к его Анечке?
И вдруг в палату вошла Аня. В костюме, как у всех нормальных хирургов, — Антон по телевизору такие видел: брюки и блуза-роба с застежкой на спине, зеленого такого, болотного цвета. Аня любит зеленое… На шее у нее болтается хирургическая маска. Значит, эти атрибуты и превращают ее в Анну Сергеевну, ну-ну. А впрочем, глаза, жесты, губы, походка — все это знакомо Антону до мелочей.
Это — его Аня. Антону вдруг стало неловко, нестерпимо неловко.
— Уйди, сука! Видеть тебя не хочу! — закричал он, пытаясь вскочить с места, но медсестра и санитарка резво ухватили его с обеих сторон и уложили обратно на кушетку. Они недоумевающе переводили глаза то на Аню, то на него.
А Антон продолжал бесноваться и выкрикивать ругательства.
У Ани земля ушла из-под ног. Антон — весь в крови, пытался покончить с собой, хотел умереть. Из-за нее! Господи, это она во всем виновата!..
Стоп. Хватит распускать слюни-сопли. Надо действовать. Заламывать руки, хвататься за голову — это все успеем потом. А сейчас обойдемся без эмоций. Нет времени.
Ступор моментально прошел. Она — врач, а он — ее пациент. Рядовой, один из многих. Никто не заметил ее мимолетного замешательства.
— Внутривенно дроперидол с фентанилом, — отдала она короткое распоряжение медсестре. Аня привыкла говорить лаконично — ни к чему лишние слова. Некогда разводить длинные речи, а то пациент невзначай умрет.
— Вы его знаете? — с любопытством поинтересовалась медсестра. — Почему он не хочет, чтобы вы…
Аня не дала ей договорить, не потеряла самообладания в этой ситуации:
— Вы будете слушать, что кричит испуганный мальчик во время истерики? Или все-таки попытаетесь выполнить распоряжение врача? — Голос жесткий, не терпящий возражения. Это — приказ, ослушаться нельзя. — Или мне повторять по десять раз?
Аня не кричит, говорит спокойно и строго. Несколько слов — и она указала всем место. Даже Антон умолк. Смотрел расширенными от ужаса глазами, как она придвигает к себе медицинский столик, откидывает стерильную салфетку.
— Он же порезал вены, — растерянно говорит медсестра, приготовив шприц.
— В другую руку, — показывает Аня, и Антону кажется, что Аня еле сдерживается, чтобы не приголубить медсестру каким-нибудь ругательством.
Она берет пинцетом какие-то страшные инструменты — металлические, блестящие. «Орудия пыток», как они шутили с ребятами, только звякают тоненько, ударяясь о белый эмалированный лоток. Пока Аня готовится (к чему?), медсестра крепко затягивает руку Антона жгутом.
Больно.
Он сжимается от страха, но перед Аней стыдно показывать слабость. Игла входит в тело, вонзается со стальной беспощадностью. Антон с детства боится уколов.
— А-а-а! — вырывается из него по-детски тонкий крик. Не сдержался.
— Тихо, тихо, Антошка, не бойся. Я ничего страшного с тобой не сделаю. Посмотри на меня. — Голос Ани тихий, мягкий, нежный.
Она ласково успокаивает его, берет за руку, гладит по щеке. Будто это не она только что приструнила всех ледяным командирским тоном, будто не она только что отчитывала медсестру за то, что та не знает, как надо делать уколы.
— Больно, — еле слышно шепчет он, пересохшие губы его не слушаются, по щекам текут крупные слезы.
— Знаю. Сейчас подействует лекарство, все пройдет, — тихо уговаривает она. — Успокойся, все будет хорошо. Наложим парочку швов, и все кончится. Глупенький ты мой…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии