Колдовское наваждение - Аннет Клоу Страница 26

Она изрядно проголодалась, пока окончательно не разобралась с вещами, а потому решила отправиться на кухню в поисках еды и слуг. В зале она обнаружила негритянку, которая убирала комнату. Служанка не удивилась появлению Патриции, и та поняла, что либо Эмиль предупредил ее, либо в этом доме много перебывало женщин, поэтому служанка ничему и никому уже не удивлялась.

— Кофе и булочки внизу, на кухне, — сказала женщина угрюмо. — Меня зовут Марта. Майор нанял меня для того, чтобы прибираться в доме и готовить еду. Вот что я и делаю. Но я не собираюсь обслуживать белых шлюх!

Патриция была потрясена ее непростительно грубым тоном. И хотя мир перевернулся с ног на голову во время оккупации северян, к ней еще никто из слуг так не обращался. С такою служанкой она столкнулась впервые. Но эта служанка была достойна своего хозяина.

Слезы брызнули из глаз Патриции. Она быстро отвернулась и побежала в кухню.

День тянулся медленно. Эмиль не приходил домой на обед, и Патриция пообедала одна. Все послеобеденное время она пыталась читать, но никак не могла сосредоточиться и, тяжело вздохнув, с раздражением отложила роман в сторону.

Что за дьявол этот мужчина? Почему он имеет такую силу над ней? Как смог он так затронуть ее? Ей следовало бы ненавидеть его, но она не могла.

Она вспомнила, как унижал он ее прошлой ночью. Он был самым презренным, ненавистным для нее человеком. Он сознательно разрушил ее жизнь. А еще… губы ее тронула легкая улыбка, когда она вспомнила его ласки. Его поцелуи, его прикосновения и даже огненный, пылающий взгляд его глаз — все это до сих пор заставляло ее трепетать. Как могла она так ненавидеть его и одновременно таять в его руках, как девчонка? И даже сейчас, когда она сидела и со страхом ждала его возвращения домой, предвкушая его презрительные взгляды и грубые слова в ее адрес, она все еще не могла разобраться в своих чувствах. Она была уверена, что ее любовь к нему угасла и умерла. Осталась чисто физическая страсть.

Но сегодня ночью она не даст произойти тому, что было вчера. Сегодня она будет холодна с ним и будет контролировать себя. Патриция тщательно продумала, что будет делать и говорить Эмилю. Она покажет ему, что он ей безразличен.

Но когда пришел Эмиль, сердце ее бешено застучало. Патриция непроизвольно отметила, как он был хорош собою. Его красивые черные волосы были чуть взлохмачены на лбу, гибкое сильное тело в плотно облегающей голубой форме притягивало взгляд. И Патриция на мгновение забыла про свое решение. Она собралась подойти к нему, но, увидев безразличие на его лице и его холодные глаза, передумала и осталась на месте.

Со своего места она, конечно, не могла разглядеть, как крошечный проблеск надежды вдруг промелькнул, а затем угас в его черных глазах. Эмиль холодно встретил ее, и Патриция, тяжело вздохнув, последовала за Эмилем в столовую.

Лицо Эмиля было непроницаемым на протяжении всего ужина.

После ужина Патриция направилась в гостиную. Но Эмиль железной хваткой схватил ее за руку и сказал:

— Нет, ты не пойдешь туда. Ты пойдешь со мной наверх. Я хочу, чтобы ты поухаживала за мною.

Патриция покраснела и потупила глаза. Эмиль еще крепче сжал ее руку. Пальцы его больно вонзились ей в запястье. Он хотел закричать на нее, схватить ее и тряхнуть как следует, так, чтобы из нее вылетели все мысли о том мужчине. Но он просто повернулся и грубо потащил ее наверх в спальню. Там он отпустил ее и уселся, скрестив ногу за ногу.

— Что ты хочешь? — спросила Патриция с беспокойством. Ей было не по себе под его пристальным взглядом.

— Я вижу, что ты не очень-то преуспела как любовница.

— Мне трудно было представить, что это будет основная работа в моей жизни, — парировала Патриция.

Эмиль засмеялся и сказал:

— Это же ведь так легко и просто! Твоя роль заключается в том, чтобы я всегда чувствовал себя спокойно и хорошо. Вообще-то, после ужина я люблю расслабиться. Поэтому, моя дорогая, сними мои ботинки, дай мне выпить и прикурить сигару. Сначала сними ботинки, — сказал он и протянул ногу.

— Ты предлагаешь мне снять ботинки? Я ведь не твоя служанка, — сказала удивленно Патриция.

— Ты — моя любовница! И ты здесь, в этом доме, для того, чтобы доставлять мне удовольствие.

Патриция сердито сверкнула глазами в его сторону. Но все же она не стала больше пререкаться, а подошла к нему, сняла ботинок и бросила его на пол. Другой ботинок она сняла с таким же шумом. Затем она подошла к платяному шкафу, вынула из него домашний халат Эмиля и швырнула ему в лицо.

Он даже начал прищелкивать языком от удовольствия. Ее гнев приводил его в восторг. Она взяла бокал и налила в него бренди из стоявшего на столике графина. Но, подавая, сунула бокал в его руки так, что окатила его содержимым. Потом она взяла коробку с сигарами, вытащила из нее одну, надломила у нее конец и бросила сигару ему в руки.

При виде всего этого Эмиль окончательно развеселился.

— Подожди! Подожди! — всплеснул он руками. — Ты что, собираешься бросить в меня и свечу? — спросил он, весело хохоча.

Затем он быстро встал и, сбросив те вещи, которыми она хотела швырнуть в него, схватил ее за плечи. Патриция сердито посмотрела на него.

— Бог мой! Какая же ты желанная! — воскликнул он, сжимая ее так, что внутри у нее все захрустело. — Ты сводишь меня с ума! Патриция! — Он крепко прижал ее к себе своими сильными руками и уткнулся лицом в ее мягкие, волнистые волосы.

— Полюби меня, пожалуйста, полюби, моя несравненная, моя любимая, — бормотал он ей на ухо и нежно гладил ее руками по спине. У него вспыхнуло жгучее желание завладеть ею тотчас же, и он разорвал ее одежду и жадно обхватил ее руками, обезумев от вида ее обнаженного тела.

Патриция вся сникла в его руках и не смогла оказать ему никакого сопротивления. Ей было так хорошо от прикосновения его теплых и страстных губ, от его ласковых рук, что в ней вспыхнуло ответное желание. Он нежно целовал ее в губы, целовал ее шею, мочки ушей, ввергая ее в экстаз.

Патриция вскрикнула от удовольствия и страстно прильнула своими губами к его губам.

Радостный и, вместе с тем, удивленный, Эмиль прижал ее к себе. Их губы слились в страстном поцелуе, его руки неистово ласкали ее. Он застонал от удовольствия, а затем резким движением опрокинул ее на пол.

Он с бешеной страстью овладел ею прямо на полу. И в тот момент, когда его плоть вошла в нее и вызвала бурю страсти, Патриция ответила ему тем же. Движения их совпали, и они превратились в единое целое — в огненный, пылающий союз.

Слезы текли из глаз Патриции. Она проиграла, безнадежно проиграла этот любовный поединок. Теперь она точно знала, что все время обманывала себя. Она действительно принадлежала ему. Ее тело, ее эмоции подтверждали это и предавали ее, когда он ее унижал и причинял боль. Ее сердце было ее злейшим врагом.