Дерево ангелов - Пенни Самнер Страница 26

Место, куда показывала Мэгги, было совершенно пустым.

— Там мы бы сейчас встретились с нашими друзьями… если бы одна суфражистка не сожгла кафе.

— А почему именно кафе? — У Нины вдруг так захватило дух, что она сама себе удивилась.

Мэгги захихикала:

— А почему бы и не кафе? Думаю, именно так ответила та женщина, когда в полиции ей задали этот самый вопрос. «А почему бы и не кафе?»

Тем же вечером Нина и Ричард сели на семичасовой поезд в Брайтон.

— Ты совершенно покорила Анну, — сказал Ричард, когда они выходили с вокзала. — Она души в тебе не чает, и я уверен, что твое влияние пойдет ей на пользу. Бедняжка Анна, ты поможешь ей раскрыться для мира. И Мэгги ты тоже очень понравилась, — продолжал Ричард. — У меня такое предчувствие, что очень скоро вас будет водой не разлить. Жалко, что ей вздумалось подниматься на пагоду — ты была бы в восторге от Пальмовой оранжереи. Все пальмы — из Австралии. Тамошний садовник — славный парень. — Ричард стиснул ей руку. — Неплохо образован и очень учтив. Я жалею, что ты не познакомилась с ним. Он сказал, что в той части света есть дерево с жалящими листьями. Боль от них ужасная и не проходит месяцами. Известны даже случаи, когда люди сходили с ума.

В то время как Лондон казался непривычно тихим, здесь, в Брайтоне, улицы были запружены народом, и царила праздничная атмосфера. Незнакомые люди здоровались друг с другом.

— Почему у Чаплинов нет детей? — спросила Нина. — Потому что у Мэгги что-то с сердцем?

— Не знаю, — ответил Ричард после минутного молчания. — Но мне всегда казалось, что они хотели бы ребенка. Ты же знаешь, — зашептал он на ухо Нине, — что я буду очень счастлив, если ты когда-нибудь решишь завести ребенка.

Она это знала: он упомянул об этом утром после бала, когда они решили пожениться. С тех пор, правда, они больше не говорили об этом.

— Если только ты сама захочешь, — зачастил Ричард. — У нас впереди еще много лет. Но если когда-нибудь ты почувствуешь, что хочешь ребенка, я буду очень рад.

Нина улыбнулась мужу, и он быстро поцеловал ее руку. Они свернули за угол, и впереди замаячили купола Павильона.

— Слушай! — Как и толпы людей в центре города, Ричард будто возвещал наступление праздника. — Мы могли бы побывать в Индии! Хочешь увидеть Тадж-Махал, Нина? Или пирамиды. Мы можем поехать в Египет!

— Я никогда туда не поеду, — сорвалось у Нины с языка.

— Господи, да почему? Мы можем отправиться куда угодно!

— Дарья нагадала это на картах. Это Кате суждено долгое морское путешествие, а не мне.

— Твоя сестра даже через Ла-Манш еще не переплыла. И потом, мы можем путешествовать поездом.

Он вел себя настолько ребячливо, что Нина волей-неволей засмеялась.

— И что еще предрекла тебе мудрая Дарья?

— Что я не раз сменю дом…

— С завтрашнего утра начинаем искать новый дом! Что еще?

— У меня будет долгая жизнь…

Снова нахлынула толпа, донесся шум и запах моря, над водой заиграли китайские фонарики. Когда они подошли к дверям своего дома, прибыл с вокзала носильщик с багажом.

— Я отнесу чемоданы наверх, — сказал Ричард.

Нина пошла в продуктовую кладовую и удостоверилась, что на полке, под чистой салфеткой в клеточку, для них оставлен ужин.

— Все в порядке? — Ричард все еще был в пиджаке.

— У нас есть говядина с рисовым пудингом. — Она постелила свежую скатерть. — Но я немножко устала, поэтому, если ты не возражаешь, я просто лягу в постель и почитаю. Если хватит горячей воды, приму ванну.

Ричард не мог скрыть возбуждения.

— Я не против, если ты устала. — Он отвел глаза. — А я, наоборот, полон энергии. На самом деле, я даже не прочь прогуляться.

Он расскажет ей обо всем, когда вернется домой, они оба знали это, но почему-то перед своими вылазками ему необходим был этот ритуал.

— Так иди. — Она замахала на Ричарда руками, прогоняя его, словно уток от грядок салата. — Обо мне не беспокойся.

Сюзан давненько не была в доме — горячей воды для ванны было маловато; поэтому Нина налила себе молока и забралась в кровать. В постели она вспомнила, что говорил Ричард о ребенке, когда они стояли, в беседке в саду тети Лены:

— Если тебе встретится мужчина, от которого ты захочешь иметь ребенка, я буду только счастлив за тебя. Главное, чтобы это не расстроило наш брак.

Нина подобрала под одеялом ноги. Она не была уверена, что ей захочется заводить ребенка, но зато знала наверняка, что однажды захочет мужчину.

— Я могу любить тебя, — говорил Ричард, его бледное лицо было искренним, — но не могу заниматься с тобой любовью. Я пробовал с разными женщинами, но все напрасно. Ты должна понять, что это — навсегда.

Нельзя сказать, что ее тело не вызывало у Ричарда никаких чувств — он восхищался им, но по его глазам Нина видела, что он любуется ею без всякого желания, будто смотрит на картину или на статую. И его бесстрастность передалась и Нине: он относился к ней как к самому близкому другу или как к младшей сестре, и она отвечала ему тем же.

В один прекрасный день она встретит мужчину, который станет ее возлюбленным. Иногда она воображала его похожим на того студента-медика, Георгия, только красивее — с высокими скулами и без очков. Но и тогда этот образ не удовлетворял ее. Черты ее принца ускользали от Нины, но в ее воображении он шел к ней с мужской грацией, а она ждала в постели — женщина, приносящая свое тело в дар.

Было уже за полночь, когда Нина услышала, как стукнула входная дверь. Повесив пальто, Ричард обычно взбегал по лестнице наверх.

— Ричард! — позвала Нина. Немного подождав, она включила свет и вышла на лестницу. — Ричард!

Он сидел на нижней ступеньке, уткнув голову в колени. Нина остановилась в нерешительности на площадке, но он не шелохнулся.

— Что случилось? — Сбежав вниз, она обняла его, но тут же отпрянула — на нее кисло пахнуло рвотой.

— Двинули под ложечку, ничего страшного.

— На тебя напали грабители?

— Да. — Он замотал головой, по-прежнему не поднимая лица. — Вернее, нет, не совсем. Так, один парень… Отделал меня… Самую малость. — Наконец он поднял голову и посмотрел на нее глазами, полными муки. — Нина, какой я осел!..

Нина проснулась на рассвете и прошла в гардеробную, где спал Ричард. Его шея над одеялом была гладкой, как у девушки, и Нина вспомнила, что Дарья всегда следила за тем, чтобы прислуга оставляла расстегнутыми верхние пуговицы на их с Катей ночных рубашках — иначе ангел-хранитель не сможет устроиться у тебя на груди и защищать тебя во время сна. Стоя у изголовья мужниной кровати, Нина чувствовала себя его ангелом-хранителем. Отогнув одеяло, она увидела отвратительные отметины на груди Ричарда; она убила бы человека, который сделал это, если бы только могла его найти — взяла бы нож с красной рукояткой и всадила бы ему глубоко в сердце.