Тет-а-тет - Елена Гайворонская Страница 26

– Да ну тебя, ей-богу! – отмахнулась она. – Ты прикалываешься! Перестань меня смешить, а то я не смогу сосредоточиться на другом…

– Я тебя сейчас сосредоточу, – пообещал Максим, – красавица, закрой глазки и протяни ручку…

– Что ты придумал? – Она засмеялась, зажмурилась.

Максим достал перстень из белого золота с большим прозрачным изумрудом.

– Можешь открыть глаза!

– С ума сошел? – воскликнула Евгения. – Я не могу этого принять!

– Еще как можешь, – отрезал Максим.

Она попыталась снять перстень, он – не позволял. Победила грубая мужская сила.

– Ты мне палец оторвешь! – жалобно воскликнула она. – Думаешь, я не догадываюсь, сколько это стоит?

– А я понятия не имею, сколько, – невозмутимо парировал Максим. – Я платил карточкой.

– И куда я это буду носить, на работу?

– На наши встречи, – тут же предложил он. – Можешь надевать только это – и ничего больше. Посмотри. – Он полюбовался рукой Евгении, украшенной мерцающим камнем. – Его цвет подходит к твоим глазам. А если будешь плохо себя вести, – добавил он, строго сдвинув брови, – принесу еще серьги и такую же штуку на шею, и заставлю тебя все это надеть.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, – изобразила покорность Евгения.

– Так бы сразу, – довольно улыбнулся Максим. – Иди сюда, женщина!

…Утомленные, разгоряченные, они долго лежали, обнявшись. Евгения потянулась к сумочке, достала сигарету, закурила.

– А мне? – спросил Максим.

– Это дамские.

– Мои в пиджаке, достань, если не трудно, – попросил он.

– Вообще-то надо бросать, – сказала Евгения. – Я стараюсь.

– А когда начала?

– Когда застала любимого мужа на работе с секретаршей в весьма недвусмысленной позе. – Она криво усмехнулась. – Не судите, да не судимы будете… Чем сейчас я лучше ее?

– Тем, что я тебя люблю, а ее просто трахают, – сказал Максим. – Поедем куда-нибудь поедим?

– Проголодался? – озаботилась Евгения. – Может, закажем пиццу? Видишь, хозяйка из меня никудышная. Я умею только заниматься любовью и торговать недвижимостью.

– И фотографировать, – добавил Максим.

– Немного, – согласилась она.

– Ты отлично снимаешь, – возразил он. – Давай сделаем тебе персональную выставку.

– Брось! – отмахнулась Евгения. – Я же дилетант.

– Ты дилетант? – искренне удивился он. – Посмотри, что сейчас выставляют! Я считаю, что ты безумно талантлива во всем.

– Спасибо, милый. – Ее лицо озарилось мягким мечтательным светом.

– Скажи «любимый», – попросил Максим. – Притворись хотя бы раз…

Думаешь, я притворяюсь? – Евгения загасила сигарету, провела пальчиком по его губам. – Вовсе нет. Мне очень хорошо с тобой. Даже слишком… Знаешь, в выходные я встретилась с Антоном – мы вместе гуляли с Викой. Он в очередной раз предлагал все простить и забыть. Даже предложил помощь в расширении моего бизнеса. Он давно так не разговаривал со мной. Уважительно, как с равной. Не как с чокнутой бабой, которая бесится с жиру и сама не знает, чего хочет.

– И что ты? – Максим вдруг почувствовал, что замерз, набросил на плечи рубашку.

– Еще месяц назад я бы хорошенько подумала, – улыбнулась Евгения. – Но теперь все иначе. Я поняла, как это чудесно – когда тебя любят по-настоящему. Все равно что сравнивать настоящий кофе с растворимым… – Она взъерошила волосы, и те рассыпались по плечам рыжей копной. – Я ответила, что у меня есть другой мужчина. Антон сначала разозлился, сказал, что это дурацкая месть. Потом вдруг засмеялся, объявил, что мы теперь квиты. И его предложение остается в силе. – Евгения усмехнулась. – Так что мне есть над чем поразмыслить.

– Ты по-прежнему его любишь? – спросил Максим.

Евгения помотала головой:

– Нет. Когда-то любила безумно, потом все как-то поутихло, успокоилось… Любовная лодка разбилась о быт… Классический случай. Нет, я больше не люблю его. Но могу спокойно разговаривать с ним, дышать одним воздухом. И слава богу, ведь у нас дочь. Я и так иногда чувствую себя не матерью, а ехидной – разлучила ребенка с отцом, подкинула бабушке, вижу только по выходным… Антон постоянно повторял, что я равнодушная мать. Вот и сейчас я здесь с тобой, а, наверное, должна бы быть с ней…

Неправда, – уверенно возразил Максим. – Ты чудесная мать. Я видел множество женщин, для которых ребенок только повод для того, чтобы не работать. На самом деле дети оказываются брошенными на нянек, а мамаши целыми днями торчат в клубах, магазинах и салонах. У тебя вырастет замечательная дочь. Красивая, умная, самостоятельная, как ты. Она будет твердо стоять на ногах и не захочет зависеть от прихотей богатого мужа. Я хотел бы, чтобы моя Анютка стала именно такой.

– Дай бог… – вдумчиво проговорила Евгения, глядя в окно.

– Надеюсь, когда-нибудь ты меня с ней познакомишь, – осторожно сказал Максим.

Евгения вскинула на него прозрачно-зеленые глаза.

– Ты бы правда этого хотел?

– Конечно, – улыбнулся он.

Евгения вздохнула:

– У нее непростой характер. Упрямая, несговорчивая.

– Вся в маму, – засмеялся Максим.

– Точно, – подтвердила Евгения и мягко улыбнулась. Но потом вновь стала сосредоточенной. – Знаешь, – промолвила она, – я никогда никому не рассказывала, даже мужу… Однажды, мне тогда было десять лет, у мамы появился ухажер. Дядя Слава. Он поселился с нами. Мне он ужасно не понравился. Он был такой… приторный. С медоточивой улыбкой… а зубы редкие, желтые, гнилые… всегда со мной сюсюкал, гладил по голове… А потом стал гладить по коленкам, стараясь забраться выше. Я рассказала об этом маме. К счастью, она мне поверила – и тут же вышвырнула дядю Славу. Я очень старалась все это забыть. Казалось, мне это удалось… Пока я не ушла от Антона. Другие мужчины пытались за мной ухаживать, но я смотрела на них – и видела омерзительное лицо дяди Славы, снова чувствовала его потные ладони на своей коже… Я вдруг испугалась за Вику, испугалась, что какой-нибудь урод попытается проделать то же с моей девочкой… И когда я думала об этом, я уже не могла ни с кем сблизиться, я просто впадала в ступор… Ты первый, с кем я забыла обо всем… Когда ты провожал меня в первый вечер и около подъезда провел рукой по моим волосам, я вдруг поняла, что хочу чувствовать твои прикосновения… Я тогда едва сдержалась, чтобы не пригласить тебя к себе.

– Радость моя, – растроганно прошептал Максим и обнял Женю. – Неужели ты не видишь: мы созданы друг для друга. Наша встреча – судьба, не надо ей противиться…

– Мне с тобой очень хорошо, Макс… – вздохнула Евгения. – Я рада, что ты есть. Можешь мне не верить, но я вспоминала тебя. – Она медленно провела ноготками по его заросшей курчавыми волосами груди. – Но я боюсь привязаться к тебе. Боюсь, что потом получится так же, как с Антоном.