Закрытая книга - Алиса Клевер

Как много тех, с кем можно лечь в постель,

Как мало тех, с кем хочется проснуться…

Эдуард Асадов

Ничего не поделаешь – то мы предаемся любви, то любовь предает нас.

Фредерик Бегбедер

Неверность как смерть – она не знает нюансов.

Дельфина Жирарден

* * *

Я ничего не знаю, я совсем не знаю себя. Сегодняшняя ночь показала, что я даже не представляю, чего от себя ожидать. Оказывается, я способна на многое. Эта мысль – странная, новая – пугает меня и радует одновременно. Я намного хуже той, кем я себя считала. Я, выросшая в тени матери, лгуньи по профессии и по природе, глубоко осуждала любую ложь, верила в силу разума, не боялась безответности чувств. Я способна на ложь, на предательство, способна на спонтанные поступки.

One-night stand. Liaison sans lendemain. Роман на одну ночь.

Я лежу на огромной кровати, от которой исходят незнакомые запахи дорогой гостиницы, стирального порошка, одеколона, который сводит меня с ума. И улыбаюсь.

Я изменила человеку, с которым прожила почти два года, и мне наплевать на это.

Злая совесть заставляет меня чувствовать проституткой, проснувшейся ранним утром в постели клиента, забывшегося после бурной ночи. Если зажмуриться, можно представить, что на дорогом прикроватном столике меня ждет несколько купюр. Интересно, сколько может стоить мое длинное неловкое тело, мои истерзанные губы, мои объятия, моя доступность? Как люди измеряют это в евро? «Ты бы не выдержала конкуренции», – неприятно смеется моя совесть, но я не удивляюсь. Моя самооценка никогда не была высокой.

И все же, я здесь. С великолепным Андре, черт его побери.

Он спит сном праведника, обнаженный и бесстыдный, мужчина, не видящий ничего странного в том, чтобы провести ночь в гостиничном номере малознакомой женщины. Мы виделись… три раза, четыре? До того, как Андре взял меня прямо в огромном кресле, он почти ничего не знал обо мне. Он забудет меня через пять минут, но мне сейчас наплевать на это. От воспоминаний, что именно он делал со мной на кресле, край которого я вижу, если чуть повернуть голову, меня бросает в дрожь, а на губах появляется улыбка преступника, которому удалось улизнуть с деньгами.

Сережа написал, что любит меня. Мой парень, с которым я счастливо скучала почти два года, написал мне. Но я не ответила. Все, о чем я думала, это как бы пошире раздвинуть ноги, чтобы позволить Андре пронзить меня насквозь своим членом. Я чувствую, как новая горячая кровь приливает к бутону между ног, и щеки становятся пунцовыми от стыда или возбуждения, я не могу разобрать до конца.

– Ты думаешь обо мне? – спрашивает меня вдруг Андре, и я оборачиваюсь, вижу его сонное лицо. В глазах еще легкая дымка, он не до конца проснулся, но смотрит на меня, и внимание, эта его потребность изучать каждое изменение моих эмоций заставляет меня стремиться прятать свои чувства.

– Я думала о том, как странно это – проснуться тут с тобой, в каком-то гостиничном номере.

– Странно? – улыбнулся Андре. В постели его улыбка становилась кошачьей, словно он скрывал что-то, хитрил. – Странный выбор слова «странно». Почему – странно?

– Я тебя совсем не знаю.

– Совсем не знаешь? – улыбнулся он и чуть сощурился. – Несколько поздно для таких мыслей, не думаешь?

– Не думаю, – мотаю головой я. Тогда Андре сбрасывает с меня простыню – единственное мое укрытие, и нежно проводит рукой по оголенному бедру. Я вздрагиваю, но не потому, что мне неприятно его прикосновение. Напротив, я хочу большего. Проблема в том, что я не должна этого хотеть.

– Смотри, какой красивый изгиб у твоего бедра, – шепчет он, сохраняя призрачную дистанцию между нами. – Длинные ноги. Стройные. Ты знаешь, какое сильное это оружие. Поэтому ты носишь джинсы и шлепки? Из жалости к мужчинам, да?

Андре ничего не знает о Сереже. Мы с ним – два незнакомца, у каждого есть свои маленькие тайны. Моя – в неотвеченной эсэмэске. В чем его тайна? В том, отчего я хочу, чтобы он снова овладел мною. Он довольно груб, со мной никто никогда не обращался так в сексе.

Сейчас, когда Андре лежит рядом и смотрит на меня, забросив одну руку высоко за голову, я не уверена, что хоть раз занималась сексом до него по-настоящему. Этому можно научиться? Может быть, во Франции есть курсы? Тогда он там преподает.

– Подвинься ко мне, – прошептал Андре, и я заметила, как исчезает улыбка с его лица. Он становится серьезным. – Ближе.

– Так? – Я неуклюже переваливаюсь, мое тело не слушается меня. Краем глаза я замечаю, что на одном из моих запястий небольшой синяк. Я не помню, как получила его, но отчего-то мне нравится, что он там есть. Он будет напоминать мне о том, что все это не было сном.

– Вплотную, – его голос звучит по-деловому. Его упругое сильное тело так близко, что я невольно начинаю дышать глубже, мне так нравится его запах. Я чувствую его руку за своей спиной. Он проводит пальцами по спине, по каждому моему позвонку – медленно, неторопливо, достаточно сильно, чтобы я замурлыкала от удовольствия. Затем его ладонь захватывает мой зад и – ба-бам! Одно резкое движение, и моя промежность прижата к его почти вплотную. Последнее, что мешает нам сблизить наши тела – это его возбужденный член. Дыхание мое прерывается, меня снова трясет. Андре, что со мной? Откуда ты взялся на мою голову? Как можно оставаться таким спокойным, когда я вижу, насколько сильно ты возбужден?

– Можно, я…

– Что, моя птица? – смеется он. – Хочешь его потрогать? Знаешь, обычно женщины не спрашивают на это разрешения.

– Обычно? – повторяю я, словно эхо, и мир снова возвращается на свое место. Обычно женщины не сходят с ума из-за простого секса, обычно…

– Раздвинь колени, – командует он. Я все еще обижаюсь, но ни за что не покажу этого Андре. Я хочу, чтобы он ушел, но раздвигаю колени с покорностью заведенной куклы. Он смеется, просовывает ладонь между моих ног, засовывает палец внутрь, заставляя меня ахнуть, а затем вдруг его член оказывается между моих ног.

– Что… что ты… – Я глупо хлопаю глазами, а Андре хватает ладонью мои ягодицы и принимается двигаться всем телом – так и оставаясь снаружи. Его глаза неотрывно следят за моими, ловят мое удивление, растерянность, даже возмущение. Между моих ног влажно от его движений, и от того, что его член не вошел в мое тело, я чувствую себя еще более как кукла. Он пользуется мной, как пожелает, и даже не собирается думать обо мне.

Не то же ли это самое, что обычно мы делали с Сережей – причем все последние два года? Нет, отвечаю я самой себе. Нет, Сережа оставлял меня, пустую и холодную, оттого, что не знал, и предположить не мог, что я могу вести себя так. Андре смотрит на меня и наслаждается моей неудовлетворенностью. Он чуть поворачивается, высвобождая вторую руку, прикасается к моей груди, сжимает мой сосок – довольно сильно, так, что я вскрикиваю.