Его моя девочка - Эльвира Смелик Страница 26
Его моя девочка - Эльвира Смелик читать онлайн бесплатно
Пальцы Никиты ухватились за пояс её шортов, расстегнули пуговицу, молнию. Ладонь нырнула под ткань, добралась до самого низа живота. Лиза вздрогнула от очередного особенно чувствительного прикосновения – выдох получился судорожным и громким – подалась навстречу ему, рассчитывая, что пальцы сдвинутся дальше и, может быть, даже проникнут внутрь. Но те, наоборот, скользнули вверх по животу, и она опять громко выдохнула, на этот раз не сдержав разочарования, и успела поймать в отражении короткую дразнящую и в то же время блаженно-полупьяную улыбку.
Никита прижался плотнее, словно пытался ей показать, насколько сам переполнен желанием и возбуждён, а потом опять ухватился за пояс шортов, потянул вниз, зацепив заодно и ажурную резинку трусиков.
В этом было что-то невероятно завораживающее и упоительно порочное – подсматривать за собой. Лиза больше не смущалась. Ей нравилось наблюдать, как она реагировала на его ласки, как её тело трепетало и нетерпеливо следовало за его рукой, желая ещё более тесного контакта. Она ещё никогда не испытывала ничего подобного. Безумие полное. А Никита, легко прикасаясь губами к краешку её уха, спросил хрипловатым, прерывающимся от сбившегося дыхания голосом:
– Хочешь и дальше видеть?
А она даже сказать ничего не смогла, просто промычала в ответ что-то неразборчивое, но он правильно понял, развернул её лицом к себе.
Первый раз – прямо здесь в прихожей возле зеркала, потому что больше сил не было терпеть, куда-то идти. Но напряжение всё равно не исчезало, и облегчения они не почувствовали, желание не отступало, просто чуть отпустило, тогда они всё-таки сумели добраться до комнаты. И ей очень хотелось, чтобы ему было настолько же упоительно хорошо, как и ей. И по-прежнему ничего не смущало, даже если раньше она никогда такого не делала.
И всё повторилось и, казалось, вообще никогда не закончится. Лиза с трудом выкроила несколько минут, чтобы, промахиваясь мимо нужных букв, опять и опять исправляя ошибки, превращающие слова в бессмысленный набор символов, набрать для мамы «Я у Никиты. Всё нормально. Объясню позже».
Лишь бы родители всё поняли и отреагировали правильно, а не прибежали сюда, не откладывая, чтобы утащить её домой. Она ведь уже большая девочка и даже вспомнила, ответственно отписалась им, чтобы они не волновались.
Она нажала на стрелочку отправки, уставилась на экран, надеясь увидеть, как рядом с одной галочкой, означающей, что сообщение ушло, загорится вторая – «Просмотрено». Ник придвинулся ближе, опять со спины, отодвинул волосы, прикоснулся к шее губами.
Лиза пробормотала, скорее на автомате:
– Подожди.
Шевельнула плечом. Он послушно отстранился – от плеча – но тут же она почувствовала его руку на бедре. Та уверенно скользнула от внешней стороны к внутренней вдоль паховой впадинки, обжигая кожу. Низ живота мгновенно налился томительным пульсирующим жаром, и теперь она уже сама поняла, какое это неуместное требование – ждать. Напрягая мышцы, сжала бёдрами его ладонь, повернула голову, ища губы, застонала от предвкушения, поймав их. Её собственные губы, припухшие, измятые, искусанные, немножко саднило, но эта боль тоже была возбуждающей и сладкой.
Телефон выскользнул из пальцев, съехал с края кровати, упал на пол. Да так и провалялся там до утра в компании блестящих надорванных квадратиков из фольги.
Их разбудил Алик – опять Алик – когда громко сообщил, ввалившись в квартиру:
– Я вернулся.
Они не могли не услышать, потому что дверь комнаты так и осталась приоткрытой. И, видимо, Пожарский опять посчитал это за приглашение – распахнул её ещё шире, нарисовался в проёме, привалился к косяку, уставился прямо на них, поинтересовался невозмутимо:
– Вы как? Учиться-то собираетесь? Или у вас тут непрерывный суточный марафон?
А ведь они действительно могли и сейчас вовсе не спать, если бы в какой-то момент их просто не вырубило от непреодолимой физической и эмоциональной усталости. Даже странно, что одеяло оказалось на них, а не под ними, видимо, во сне кто-то всё-таки сумел его натянуть, а то бы сейчас они предстали перед Аликом во всей своей откровенной красе. Но сомнительно, что его даже подобное смутило бы, помешало бы сунуться в комнату, заставило бы тактично отвернуться, а не глазеть с бесстыдным любопытством, будто бы они, например, сидели за кухонным столом.
Лиза почувствовала, как Никита сильнее притиснул её к себе и, даже не приподнявшись, даже не глянув в сторону приятеля, произнёс с лёгким раздражением и, вроде бы, с вызовом, проявившимся едва заметным тремором в хрипловатом со сна голосе:
– Может, отвалишь?
– Да не проблема, – невинно заверил Алик. – Я ж только напомнил. Что сегодня день будний. А то вдруг вы забыли.
Проём очистился, словно раньше в нём никого и не было. Нет, не получалось так подумать. И Никита тихонько выдохнул вслед, посмотрев на по-прежнему приоткрытую дверь:
– Дебил.
Больше устало, чем негодующе или зло. И Лиза опять почувствовала, как напряглась обнимавшая её рука, прижимая ещё теснее. Никита повернул к ней лицо, заглянул в глаза, поинтересовался с сомнением:
– Встаём?
И она не сразу нашлась, что ответить. Хотя вроде бы предельно просто – уже пора, они больше не одни, и случилось слишком много всего, чтобы наконец-то насытиться близостью, на ближайшее время. Но совсем не хотелось – вставать, отрываться друг от друга. Совсем-совсем не хотелось.
Просто лежать, уткнувшись в плечо, обнимать, впитывать его тепло, делиться своим, воспринимать их двоих не отдельно, а как единое целое, удивляться масштабности этой связи и чувствовать себя из-за неё безмерно счастливой. Ну вот как, как добровольно отказаться от этих ощущений?
Если бы не Алик, они бы наверняка никуда не пошли. Но его появление что-то изменило, в какой-то мере испортило, ослабило и приземлило – немного разрушило ту напряжённо-чувственную волшебную атмосферу, вмешав в неё будничность и реальность, вернув их в действительность, в привычный ритм жизни.
Сказка не длится вечно, потому что тогда перестаёт быть сказкой, пресыщает, теряет желанность и ценность. Да и реальность привлекательна ничуть не меньше, особенно сейчас, когда дополнена особым смыслом, подсвечена яркой и нежной влюблённостью.
Никита поднялся с кровати первым, прошёл к двери и наконец-то закрыл её. А Лиза пока только села и следила за ним, не в силах отвести глаз.
Насколько же он притягательно-красивый, не просто внешне, а гораздо больше, насколько вызывающе открытый в этой своей обнажённости. Поджарый, стройный, чётко-упругий. Страстный и сильный, запредельно волнующий и настолько же запредельно доступный – для неё.
А-а-а! Все мысли опять уже только об одном, лишающем разума, природном, первобытном, неудержимом. И как с ним справиться? Не видеть, не слышать, не чувствовать?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии