С Новым Гадом - Наталья Юнина Страница 26

— Понятно.

— Тогда раздевай.

— Ты хочешь типа медленно и эротично?

— Так точно.

— Ну хорошо, — вдоволь отсмеявшись произношу я. — Я медленно иду к тебе, топая своими изящными пятками по паркету.

— По ламинату.

— Да, ламинату. Останавливаюсь в шаге от тебя и, пока ты облизываешься на мои просвечивающие в лифчике соски, толкаю тебя в грудь. Ты ударяешься копчиком, и пока боль просачивается в близлежащие ткани… я берусь за твой галстук и обматываю им тебе шею. Немного придушиваю и тянусь к твоим горячим губам. Прикусываю нижнюю губу…

— Женщина, галстук отпусти, он меня душит, — уже более мягким голосом с игривыми нотками произносит Вадим.

— Отпустила. Даже сняла.

— Отлично, продолжай.

— Я тянусь пальцами к пуговицам на твоей рубашке, но у меня не получается их расстегнуть, вместо этого я разрываю рубашку и рывком опускаю ее вниз, оголяя твою изящную… волосатую грудь.

— Она у меня не волосатая.

— Слава Богу. Я снова тянусь к твоим губам, но ты вдруг резко отстраняешься и запрокидываешь голову назад и тут что-то щелкает…

— Это шейный остеохондроз, продолжай, Леночка. Оставим мою голову в покое.

- Продолжаю. Твоя рубашка летит на пол, вслед за ней я берусь за ремень твоих брюк и ловкими движениями оставляю тебя в носках и трусах. Ай, какие у нас носки… а трусы…

— Ты уже повлажнела, Леночка? — все! Вот сейчас я понимаю, что Вадим на исходе, пару секунд и гадский маньяк разразится смехом.

— Да, от кайфа сопля из левой ноздри выступила.

— Фубля, на меня сейчас капнет.

— Ой, точно… уже капает. Кап… кап… кап…

Несколько секунд истерического смеха с обеих сторон, откашливание Вадима и все… совершенно другой голос.

— Все, я избавился от трусов и носков. Теперь ты идешь в свою спальню. Иди! — сказал, как отрезал, я аж на бортике ванны подскочила. — Давай, давай, у меня, к сожалению, мало времени.

Может он действительно гипнотизер, иначе я не могу объяснить почему как заведенная иду в свою спальню.

— А теперь забудь все, что было до этого. Отложи телефон на край кровати и встань на четвереньки, — что, мать вашу?! — Лена?

— Чтобы было понятно-фубля!

— Отлично, буду знать, что тебе не нравится четвереньки. Ладно, ложись на спину и широко разведи ноги.

— Разбежалась.

— Бежать не надо, надо широко развести ножки.

— Вадим, я не буду этого делать. Все, пошутили и хватит.

— Кто сказал, что я шучу? Я сказал ляг на кровать.

— А я сказала нет, — уверенно произношу я, а сама кошусь на собственную кровать. Что со мной происходит?

— Ляг на кровать, — по слогам произносит Вадим в приказном тоне. — Лена?

— Я легла.

— Будь хорошей девочкой, ляг на кровать, пожалуйста.

— Вадим…

— Просто ляг на кровать, — видимо приказной тон влияет на подсознательном уровне, потому что я легла на кровать. И похоже шумно и со скрипом, раз кто-то удовлетворился результатом. — Отлично. А теперь осознай тот факт, что я тебя не вижу. Не противься. Делай так, как я скажу, — хотелось откровенно послать его в задницу, но беда в том, что голос его был не просто серьезным, он был черт возьми, дико убедительным. — Опусти лямки бюстгальтера вниз. Делай это медленно, легонько касаясь себя пальцами. Давай, Лена, и закрой глаза.

Я сошла с ума! Делаю ровно так, как сказал Вадим и вот в чем беда-сейчас мне уже совершенно не смешно, потому что где-то в подкорке я понимаю, что сейчас все не закончится очередным приступом смеха. Черт, ну что за гадство?!

— Не открывай глаза. Опусти правую руку в чашечку бюстгальтера и сожми свою грудь. Так, чтобы было ощутимо, но приятно, — это, черт возьми, сон?! Долго смотрю на свою руку, не решаясь что-либо сделать, пока не слышу очередной призыв. — Опусти и сожми, — здесь что, блин, камеры?! — Лена?

Дурацкие приказные нотки и итог-я реально сжимаю свою грудь. Кому скажи-не поверят. Хотя, о чем я? Я сама не верю в это.

— Умничка. А теперь сожми пальчиками сосок. Давай, Леночка, тебя никто не видит.

Дебилизм, дебилизм, и еще раз дебилизм! Видимо я реально слабоумная, раз ведусь на это и… начинаю трогать свой сосок. Докатилась… Вообще-то не такая уж я и ханжа, и свое тело я трогала не раз, и не два. Но ведь одна, а не по телефону с кем-то.

- А теперь, не прекращая трогать свою грудь, опусти одну руку вниз и не сжимая ног, доведи ее до клитора.

Нет, это точно не сон! Сердце барабанит как сумасшедшее от одного только голоса Вадима. К щекам неосознанно прилила кровь, хотя ничего такого я еще не сделала. Где-то там внутри я еще борюсь с тем, чтобы не делать это по чьей-то указке, да еще и по телефону. Но это до того момента, пока не услышала очередные слова:

- Прижми пальчики к этой точке. Давай, Леночка, ты же не трусливая девочка. Делай, — жестко произнес он, от чего я в очередной раз как загипнотизированная протянула руку вниз и скользнула под резинку трусов. Черт возьми, я реально это делаю! Закусываю губу, чтобы только не пискнуть, хватит и так ненормального дыхания. — Лена, я хочу, чтобы ты кончила, а не раздумывала о том, что ты делаешь что-то плохое. Давай, медленно води пальчиками круги, не сильно нажимая, продли этот момент подольше.

Меня реально бросает в жар, то ли от его слов, то ли от собственных действий, но результат на лицо. Я уже не думаю о том, как это все странно выглядит со стороны, теперь я в водовороте собственных действий, которые имеют свойства приводить к конкретному исходу.

- А теперь ускоряйся, Леночка, скользи пальчиками быстрее, — черт, черт, черт! Ну зачем он это говорит? Ай… плевать… двигаю пальцами сильнее, снова и снова, пока не слышу:



— Давай, кончай, моя хорошая.

Да чтоб тебя! Парочку движений и вуаля. Блин, неужели я это реально только что делала? Бред… Пытаюсь унять свое бешено бьющееся сердце, ровно, как и тяжелое дыхание, и наконец-то открываю глаза. Спасибо тебе свет от люстры, что окончательно дал понять-это не сон. Какой позор… И ведь он точно знает, что я тут делала и не притворялась. Шесть дней! Шесть дней знакома с мужиком.

— Лен? — тяжело дыша произносит Вадим. — Я бы очень хотел, чтобы это было подольше, да и еще много чего сделать, но… у меня назначена встреча, вот уже как пять минут назад. А мне стояк еще надо унять как-то.

Понять не могу, что меня больше всего злит. То, что я трогала себя под чью-то диктовку и сейчас сгораю от стыда или то, что тот, из-за кого я это делала, уходит в пол девятого на какую-то важную встречу. Ну и ГАД же!

— Леночка?