С Новым Гадом - Наталья Юнина Страница 25

— Леночка, я, когда слышу твой голос, у меня жопа начинает танцевать. Скажи что-нибудь.

— Я обдумываю твои слова.

— Нечего там обдумывать. Давай к делу, крошечка моя, сделай мне, в конце концов, приятно. Начнем с раздевания, — вполне серьезно произносит Вадим. А я, к своему удивлению, начинаю осматриваться по сторонам. Я что реально собираюсь раздеваться и заниматься какой-то чушью по телефону? У меня точно крыша поехала. — Ладно, — выдыхая произносит Вадим. — Что на тебе надето? — черт, черт, черт, он серьезно. Ну и ладно, получишь ты у меня сейчас секс.

— На мне пижамные штаны с оленями и точно такая же майка.

— Отлично, снимай с себя сию красоту и кидай на голову Говнюше.

— Зачем на голову?

— Затем, что голой тебя должен видеть только я. А чует моя танцующая жопа, что Говнюша рядом с тобой. Снимай, крошуля. Только красиво снимай, — секунд двадцать я молчу, ожидая, пока Вадим начнет вещать дальше, но тот многозначительно молчит и только лишь шумное дыхание в трубку говорит о том, что он реально здесь.

— Я все сняла, — первой не выдерживаю я.

— Супер. А где ты сейчас?

— В гостиной, — не задумываясь отвечаю я.

— Хорошо, а теперь иди в ванную… пожалуйста, — уже мягче добавляет Вадим. Эх ладно, была не была, до ванной дойти не сложно. Прохожу около кошки, носком задевая ее хвост и как ни странно захожу в ванную. — Дошла?

— Да.

— А теперь встань у зеркала, — хотелось бы посмеяться, да голос у Вадима серьезный.

— Встала.

— Снимай с себя пижаму. Теперь по-настоящему. И комментируй, что и как снимаешь.

— Вадим…

— Цыц, я сказал. Включи на громкую связь, отложи телефон в сторону и снимай с себя одежду. Давай.

Ну и ладно, все равно собиралась переодеваться. На самом деле мне тупо любопытно. Да и чего уж греха таить, интересно к чему это все приведет. Включаю телефон на громкую связь, кладу его на зеркальную полку и скидываю с себя спортивные штаны вместе с футболкой, оставаясь в нижнем белье.

— Я же просил комментировать. Ты полностью обнажена?

— Нет. На мне драные трусы и обычный белый лифчик.

— Замечательно. Драные трусы имеют прекрасную вентиляцию, это полезно для кожи. Опиши мне их.

— Широкие белые трусы выше пупка. Слева и справа дырки от пальцев, от того, что я их часто подтягиваю.

— Значит купим тебе парашюты по размеру. Как приеду, жди обновку, — только не ржать, Лена. Не ржать! — С трусами все более-менее понятно. Что там с лифчиком?

— Ничего примечательного. Обыкновенный белый бюстгальтер с подкладками. У левой чашечки внизу нет железной спицы, поэтому левая грудь ниже, чем правая.

— Крошечка моя, напомни мне, кто из нас женщина?

— До твоего вопроса я была уверена, что я, но чувствую здесь есть подвох.

— Безусловно есть. Железная спица-это металлическая косточка, невежда блондинистая. Итак, на правой чашечке у нас нет металлической косточки, стало права грудь ниже. Все верно?

— Так точно, — копирую его недавно произнесенную фразу, улыбаясь собственному отражению в зеркале.

— Замечательно, звездушечка моя. Только ты сказала про левую грудь. А вообще хватит звездеть, Елена фффууудзяма Михайловна. Итак, быстро говори в чем ты.

— В черном кружевном лифчике и такого же цвета хлопковых трусиках.

— Все из тебя тянуть надо, противная девчонка. А теперь распусти волосы, — хотелось бы мне спросить откуда он знает, что они у меня собраны, но промолчала. В итоге все же распустила волосы, как сказал Вадим. Не хватало мне еще слушаться его. Бред какой-то. — Теперь, красота моя, закрой глаза и займись со мной сексом. Если что, я сижу в кресле, а рядом со мной кровать. Жги, Леночка.

— Жгу. Уже подожгла шторы там, где ты находишься. Беги оттуда, пока угарный газ не проник в легкие.

— Я встал с кресла и затушил их огнетушителем. Забрал у тебя спички и все приборы, которые могут что-либо поджечь. Итак, я облокотился о подоконник, действуй, Леночка.

— Подоконник крепкий? — сажусь на бортик ванной, еле сдерживая смех.

— Крепкий. Из стали. Давай, Ленка-пенка, у меня уже все зудит в штанах. И опережая твой словесный понос-это не вши и не половая инфекция. Я чист, аки младенец. Давай дорогая, будь решительнее.

— Ну хорошо, — как можно спокойнее произношу я, а у самой совершенно нет сил на серьезные речи. — Я беру твою…

— Твою?

— Твою п…

— П…?

— Я беру твою пипирку в руку…

— Как ты можешь брать мою пипирку в руку, если на мне штаны?

— А на тебе штаны?

— А чего я буду сидеть голой жопой на стальном подоконнике? — не знаю, как Вадим умудряется говорить все это серьезно, но я не выдерживаю-прыскаю смехом, что есть сил. — Женщина, я встал с подоконника и стою в ожидании тебя. Раздевай меня.

— Раздеваю, — еле произношу я.

— Ну?

— Что ну?

— Раздела?

— Да. Раздела.

— А я откуда должен это знать?

— На себя посмотри, узнаешь.

— Я одет, Лена.

— Тогда разденься.

— Лена, это ты или какая-то дура на проводе?

— Я-дура на проводе.

— Раздевай меня, блин.

— Эээ… ну раздеваю. Вот рубашку сняла.

— Мать моя матушка… Я медленно стягиваю с тебя галстук, провожу руками по твоей груди, расстегиваю верхнюю пуговицу на рубашке, провожу носом по обнаженной коже и бла бла бла. Вот так надо меня раздевать, понятно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍